Разговор с Вождем

Пересекшие границу гитлеровцы двигались не таясь, стремясь по максимуму использовать фактор внезапности, собственную мобильность и отсутствие серьезного сопротивления противника. Боевые машины 2-й танковой группы Гейнца Гудериана наступали из района Бреста на Белосток, где планировалось соединение с танками «Panzergruppe. 3» Германа Гота, атакующими от Сувалок в том же направлении. Два мощных фланговых удара, знаменитые «двойные клещи», грозящие советским войскам западнее Минска полноценным окружением.

Поднятый десятками танков, бронетранспортеров и автомобилей шлейф пыли, тянущийся вслед за колонной, был заметен за несколько километров, так что о приближении противника артиллеристы узнали заранее. Но и задолго до этого все три противотанковых батареи 724-го артполка 7-й ПТАБр были готовы, находясь на позициях и с тревогой ожидая сообщений от наблюдателей.

– Не стесняясь прут, твари! – прокомментировал наводчик, зло сплевывая на утрамбованную подошвами солдатских ботинок глину капонира. – Ну, так что, товарищ командир, как договаривались?

– Угу, – комбатр-три лейтенант Рогозин опустил бинокль. – Первыми идут два танка и бронетранспортер, так что заряжай бронебойным. Наш – головной, смотри не промахнись. Четвертое орудие, надеюсь, тоже не смажет, зажмем немчуру на дороге. Дальше – по обстоятельствам, командирам орудий разбирать цели по собственному усмотрению, основное внимание на танки и самоходные орудия. Жаль, с прикрытием у нас полный швах, так что желательно и пехоту осколочными гранатами проредить, пока они в машинах сидят.

С прикрытием у артиллеристов и на самом деле оказалось не очень: хоть комбриг и прислал по просьбе комполка пару отделений пехотинцев, но двадцати бойцов с «трехами» при двух «Максимах» определенно маловато для защиты всех трех батарей, расположенных в нескольких километрах друг от друга. Мрачно поиграв желваками на щеках, майор распределил куцее подкрепление по-братски, выделив по пулеметному расчету первой и третьей, остальных же бойцов заставил отрыть индивидуальные ячейки в зоне огня второй батареи.

Передовой дозор из пары мотоциклов с пулеметами и легкого двухосного броневика, как и оговаривалось, беспрепятственно пропустили. Засады гитлеровцы не засекли, деловито протарахтев мимо позиции на приличной скорости. Даже головами по обочинам особо не вертели, будучи убежденными в собственной безопасности. Едва успела осесть поднятая колесами белесая дорожная пыль, из-за поворота показался бронированный лоб идущего в авангарде угловатого танка, знакомой по таблицам опознавания «тройки». Опершись руками на откинутые и застопоренные створки люка, из командирской башенки торчал высунувшийся по пояс командир машины в приплюснутой наушниками фуражке с противопылевыми очками на тулье. «Ишь, жарко ему в боевом отделении, видать, вот и проветривается. Ну, сейчас мы тебе ветерок устроим – мало не покажется».

Наводчик первого орудия аккуратно подвел прицельную марку под погон башни, несколько секунд сопровождал идущую с постоянной скоростью цель, после чего скомандовал «огонь». Рывок спускового шнура – и семидесятишестимиллиметровая пушка подпрыгнула на месте, отправляя немцам увесистый бронебойный подарок. Подсвеченный донным трассером снаряд вошел в борт немецкого танка почти под прямым углом, с легкостью проломив броню. Боевая машина едва заметно вздрогнула, но продолжила движение, постепенно забирая вправо и сползая на обочину. В следующее мгновение сдетонировал, вышибая люки, боекомплект, и над окутанным огненным всполохом танком мелькнула изломанная фигурка гитлеровского офицера, подброшенного на несколько метров ударной волной. Сорванная с погона башня нелепо дернулась, задирая тонкий ствол, и сползла набок с корпуса. Взметнувшийся следом огненный фонтан загоревшегося бензина довершил картину гибели идущего первым танка.

Двигающийся следом танк, на сей раз легкая «Прага» чешского производства с утыканным заклепками корпусом, рывком увеличила скорость, стремясь объехать подбитую товарку слева, укрывшись за ней от артогня. Но в этот миг вступило в бой второе орудие батареи, и машина замерла на месте, окутавшись дымным пламенем из разбитого бензобака – болванка попала в моторный отсек. По танкистам в горящих черных комбинезонах, торопливо вываливающихся из люков обреченного «Pz-38 (t)» со здоровенной буквой «G» на броне, никто не стрелял: прикрывающие батарею пулеметчики пока не хотели демаскировать позицию.