Разговор с Вождем

– Ну, может, и не сто… Хотя везде по-разному. Но очень много, ИЗБЫТОЧНО, на мой взгляд, много. Зато почти лишились тех привилегий, которыми пользовались не задумываясь: достойных пенсий, бесплатного образования и здравоохранения, дешевого и качественного жилья, здоровых, без химии, продуктов питания, доступного по цене общественного транспорта. Хорошо хоть, что в последнее время взялись за ум и начали возрождать то, что просрали. Может, лет через двадцать опять Союз собирать начнем. Как только все местные царьки, бывшие партаппаратчики, попередохнут.

– Отрадно слышать, Виталий, что вы так радеете за Россию. – Иосиф Виссарионович первый раз назвал меня по имени.

– Да я в общем-то, товарищ Сталин, не только за Россию, я за весь Советский Союз, да и за всю бывшую Российскую империю. Ведь совсем чуть-чуть, каких-нибудь тридцати-сорока лет не хватило, чтобы действительно создать новую общность людей – советский народ. А то ведь разбежались сейчас по своим национальным норкам, как тараканы. И все почему-то были уверены, что именно они русских кормят, а вот как не стало Старшего Брата, так они прожрали все накопленные при Союзе запасы и теперь тянутся к нам, к России, с протянутой рукой. Ладно… что-то я увлекся… Больная для меня тема…

– Ничего, Виталий, я вас понимаю, – грустно сказал Сталин. – Попытаюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы сохранить страну.

– Вы это… Иосиф Виссарионович, когда после войны будете коллаборационистов наказывать, уж влепите им всем вышку, тварям поганым, причем через повешение! А то нам больно смотреть, как на Украине бывшие бандеровцы маршируют. Мало того, в последнее время к ним молодежь примкнула. А их последыши вообще гражданскую войну на востоке Украины развернули. Свой же народ убивают…

– Бандеровцы – это кто? – спросил Сталин после очередной о-о-очень долгой паузы, и я услышал, как он скрипит карандашом.

– Последователи Степана Бандеры. Была на Украине такая мелкая сволочь, националист. Ничем особенным не прославился, но нынешние украинские нацики его своей иконой сделали, – ответил я. – Вы и про него тоже не забудьте!

– Записал! – сказал Иосиф Виссарионович через пять секунд. – Вы упомянули про коллаборационистов…

– Всех я вам, понятное дело, вот прямо сейчас не назову, но парочку самых одиозных, пожалуйста: генерал Власов и полковник Баерский. Это именно они первыми оформили идею РОА.

– РОА? – переспросил Сталин.

– Так называемой Русской освободительной армии – формирования в составе Вермахта. На пике ее численность достигала восьмисот тысяч человек.

– Сколько? – охнул Иосиф Виссарионович.

– Восьмисот тысяч! – повторил я. – Хорошо хоть, что в боевых подразделениях из этого количества оказалось не больше четверти. Да и повоевать им с Красной Армией почти не довелось.

– Но все равно – почти миллион предателей! – скрипнул зубами доселе выдержанный Вождь. – Я приму надлежащие меры…

Я откинулся на спинку стула, сжимая в потной руке трубку и… только сейчас увидел, что вокруг моего стола собрались коллеги (почти весь отдел, в количестве десяти человек во главе с Владимиром Петровичем) и смотрят на меня странным взглядом. Словно внезапно увидели говорящую собаку. И мало того что говорящую – читающую наизусть избранные выдержки из пятого тома полного собрания сочинений В. И. Ульянова-Ленина.

– Эй, вы чего? – спросил я, зажав микрофон трубки ладонью.

– Ты сам-то чего? – вопросом на вопрос ответил Батоныч. – Ты с кем там разговариваешь?

От неожиданности я аж поперхнулся. И что им сказать? Правду? Они сразу «дурковоз» вызовут или для начала попытаются купировать стресс алкоголем?

– Я тут… это… с одним приятелем альтернативную историю придумываю! – пробурчал я. – Ну и для более полного погружения он в роли Сталина, а я его советник из будущего.

– И давно ты начал ролевыми играми баловаться? – хихикнул кто-то из молодых коллег, явно придавая термину «ролевые игры» сексуальный контекст.

– Так… ну-ка, народ, живо по местам! – отработанным «командным» голосом пророкотал Батоныч.

Коллеги порскнули к своим столам. А Володя грустно посмотрел на меня и сказал:

– Виталя, завязывай с этой туфтой!

А потом, оглянувшись и убедившись, что коллектив занял свои рабочие места, нагнулся ко мне и добавил:

– Будь у меня такая возможность, я бы такого насоветовал…

Потом, выпрямившись, снова перешел на командный тон:

– Хватит дурака валять в служебное время. Займись делом! Если заданий у тебя мало – я сейчас подкину!

– Всё, всё, Батоныч! Завязываю! Уже никто никуда не ползет! Дай хоть разговор закончить, это еще на пару минут!

Владимир Петрович махнул рукой и ушел к своему креслу. А я оторвал ладонь от микрофона и тихонько сказал:

– Товарищ Сталин, простите за паузу! Я сейчас на службе, и коллеги услышали разговор. Но это полбеды – разговор услышал мой начальник. А он у меня строгий! Бывший военный…

– Да, товарищ Дубинин, я понимаю! – немедленно откликнулся Иосиф Виссарионович. – Служба – это важно!