Разговор со Сталиным

А никаких офисов ЧК что-то не встречается… Более того — даже ментов обычных как-то не видно. Если не считать таковым регулировщика на перекрёстке Садовой и Пресни, я ни одного не заметил. Так и доковылял до Лубянки, уже прилично устав и снова проголодавшись. Никогда не интересовался, где здесь вход… Вот какая-то дверь. Но закрыта. Звонка не видно… Может, постучать? И тут дверь открывается, но проход загораживает какой-то мужик.

— Закрыто уже, чего надо?

— У меня важная информация, кто-нибудь из начальства есть?

— Нету. Времени-то сколько?

— Шестнадцать двадцать семь.

— Это у тебя часы такие? Выкинь. Седьмой час уже.

— А сколько седьмого?

— А я почём знаю? Присутствие закончено, все ушли. Ну, минут 20–25 наверно.

— Но у меня важное дело.

— Вот завтра и приходи.

И мужик захлопнул дверь у меня перед носом. Может, стучать, ломиться? Добиваться? Нет… Посадят до утра в местный аналог обезьянника, мне это надо? Или просто изобьют, кто их знает.

Такое вдруг бессилие навалилось, даже стоять трудно. Ага, вон есть скамейка. Саша уселся на деревянную скамью, в голове от усталости было пусто. Зато ноги отдыхали, приятно. Выходит, не только год и месяц сдвинулись, но и время… Саша переставил часы на 18:30. Может, в смартфоне поменять время, да и дату? Нет, надо беречь заряд…

А прохладно здесь в футболке и шортах. А ночью и вовсе станет холодно… То-то местные все одеты довольно плотно. И жрать уже хочется. Может, вернуться к Еремею и Лукьянишне? Нет… Далековато, а таких, как Еремей можно, наверно, и поближе найти. Да, долго здесь не проотдыхаешь, холодно… Пойду-ка я на Красную площадь, что-ли… А потом надо что-то думать насчёт ночлега. И с утра на Лубянку.

Красная площадь почти не изменилась. Только мавзолей какой-то странный, кажется, деревянный. Ещё у стены целое кладбище. Кажется, оно и в наше время есть, но не так заметно. Здесь почище, и народу немного. Может быть, в семь вечера для местных уже по домам пора? А вот какой-то драндулет катит по брусчатке. Наверно, это роскошный лимузин по этим временам. Во всяком случае, довольно большой. Но, почему-то, открытый, без крыши. Остановился около Спасской башни. Подойти, что-ли, рассмотреть раритет? А вот и мужики какие-то выходят, трое, и тоже к драндулету направляются. Ух ты! Да ведь это же… Это мой шанс!

— Товарищ Сталин! У меня серьёзное дело, вот, посмотрите, — хоть бы смартфон побыстрее включился… Что бы ему показать? А остальные двое выдвигаются ко мне. Охрана? Ну и охрана — да будь у меня пистолет… А эти даже оружия не вынимают, и приблизиться к Сталину дали.

— Что это?

— Это прибор из будущего, и сам я из будущего, из 2019 года. Вот сегодня сюда перенёсся, сам не знаю как. Но у меня с собой кроме этого приборчика только часы электронные, а больше доказательств нет.

— А звать тебя как?

— Саша.

— А по фамилии?

— Сапрыкин.

— Товарищ Сапрыкин, а что этот прибор может?

— Ну, во-первых, это телефон мобильный. Но здесь он работать не будет, нет сот. Ещё в интернет можно выходить, но, конечно, не в этом времени. Ну и всякие другие функции, музыка, например, будильник ещё.

— Музыка? А послушать дашь?

Что бы ему включить… Ну, Сектор Газа сойдёт, наверно?

— Вот, товарищ Сталин, вставьте эти наушники в уши.

— Так? Да, интересно… А вы считаете, это хорошая музыка?

— Ну… Наверно, дело не в музыке. Слова, наверно, важнее.

— Вы считаете, это хорошие стихи?

— Ну, нормальные. Прикольно. Народ слушает.

— Да… А ведь это куплеты. У нас тоже есть куплетисты, стихи так себе, музыка и того хуже, но зато на злобу дня. Держите ваш прибор. А что, товарищ Сапрыкин, вы не против с нами поехать, мы на ужин направляемся. Там и поговорим.

— Охотно, товарищ Сталин. Можно меня просто Сашей называть. Или в ваше время так не принято? — Не то, чтобы не принято… Мне нельзя. Этак и ты меня станешь Осей звать, а я ведь как принц.

— В смысле, ещё не полный диктатор?

— Кто?

— А почему вы как принц?

— А почему диктатор?

— Ну, у вас же вся власть.

— У меня? С чего это? Да, власть есть, но у Зиновьева не меньше. Троцкий и вовсе армией руководит и флотом. Есть и другие… А я больше тем занимаюсь, что этим пламенным вождям скучно. А принц… Девушки часто мечтают, что придёт принц, и решит все проблемы. А от меня и серьёзные товарищи часто хотят, чтобы я их проблемы решил.

— Понятно. Надо держать дистанцию.

— Да. Садись впереди, рядом с шофёром, а мы с товарищами сзади поедем. Да, а сколько я проживу ты знаешь?

— В марте 53 умрёте. Четвёртого или пятого, где-то так.