Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье

Да, разумеется. Вас это удивляет? А я пойду еще дальше. Прежде всего, путем всенародного референдума я легализую произведенный государственный переворот. Я обращусь к народу с такими речами: «Дальше так продолжаться не могло. Я все сокрушил. Я спас вас. Вы сердитесь на меня? Вы свободны, при помощи референдума вы можете осудить или оправдать меня».

Монтескье

Свобода под гнетом террора и власти армии.

Макиавелли

Меня будут приветствовать с ликованием.

Монтескье

В это я верю.

Макиавелли

И референдум, который я сделал орудием своей власти, станет основой моего правления. Я проведу референдум, не учитывая классовых и имущественных различий, и он в секунду утвердит абсолютизм.

Монтескье

Конечно! Потому что одним ударом вы одновременно уничтожите семейное согласие, обесцените референдум, ликвидируете преимущества образования и сделаете из толпы слепую силу, которой будете править по своему усмотрению.

Макиавелли

Я претворю в жизнь только одну прогрессивную идею, к которой живейшим образом стремятся сейчас все народы Европы. Я организую референдум так, как это сделал Вашингтон в Соединенных Штатах, а первой задачей, которую я поставлю перед ним, будет утверждение моей конституции.

Монтескье

Как? Вы хотите подвергнуть ее обсуждению в народных собраниях или собраниях народных представителей?

Макиавелли

Ну, нет! Пожалуйста, оставим, наконец, идеи восемнадцатого века; современному положению вещей они более не соответствуют.

Монтескье

Так как же тогда вы собираетесь обсуждать свою конституцию? Как будут дискутироваться ее основные положения?

Макиавелли

Я даже и не думаю дискутировать о них. Я уже вроде бы говорил вам об этом.

Монтескье

Мы с вами начали толковать о принципах, которые вам благоугодно будет избрать. Вы поведали мне о Соединенных Штатах. Не знаю, может, вы и второй Вашингтон; но мне определенно известно, что современная конституция Соединенных Штатов была обсуждена и утверждена голосованием народных представителей.

Макиавелли

Ах, ради Бога! Не путайте времена, страны и народы. Мы в Европе. Моя конституция будет, в общем, предложена, и, в общем, принята.

Монтескье

Этим вы никого не введете в заблуждение. Как может народ, голосуя в таких условиях, знать, что он делает, и какие последствия для него это будет иметь?

Макиавелли

А где вы видели хоть когда-нибудь, чтобы конституция, по-настоящему заслуживающая этого имени и имевшая силу долгое время, была принята в результате всенародного обсуждения? Конституция в законченном виде должна быть плодом размышлений одного человека, или из нее ничего не выйдет. Без единого источника, без согласованности частей, без учета практических последствий она неизбежно будет страдать близорукостью, легшей в ее основу.

Повторю еще раз: конституция может быть творением исключительно одного человека. Никогда и не было иначе. Об этом свидетельствуют истории всех основателей государств: Сезостриса, Соломона, Ликурга, Карла Великого, Фридриха II, Петра I.

Монтескье

То, что вы мне рассказываете, является изложением одной из глав сочинения вашего ученика.

Макиавелли

Кого вы имеете в виду?

Монтескье

Жозефа де Местре[29]. Все это общие места, в которых есть что-то истинное. Однако нахожу, что здесь они неприменимы. Послушать вас — так кажется, что вы хотите вывести некий народ из хаоса и тьмы, его первоначального состояния. Вы, кажется, позабыли, из какого предположения мы исходим: народ достиг вершин культуры, его публичное право прочно, он располагает упорядоченными институтами.

Макиавелли

Я и не спорю с этим. Кроме того, вы увидите, что мне, для того, чтобы достичь своих целей, совсем не надо разрушать ваши институты сверху донизу. Достаточно изменить их устройство и состав.

Монтескье

Объяснитесь.

Макиавелли

Вы только что прочли мне лекцию по конституционным вопросам; я извлеку из нее необходимую пользу. Собственно, я не так далек от всех этих идей о сбалансированности власти, как об этом думают в Европе. Это ясно из моего сочинения о Тите Ливии[30]. Но к делу! Вы справедливо отметили, что в имеющих парламентский способ правления государствах Европы властные функции почти одним и тем же образом распределяются между политическими институтами, за согласованностью действий которых следит правительство. Так, под разными именами, но почти с одними и теми же полномочиями повсюду имеются совет министров, сенат, законодательное собрание, государственный совет, верховный суд. Не буду останавливаться на ненужном описании механизма функционирования этих носителей властных функций. Вам его секреты известны лучше, чем мне. Ясно, что каждый из них играет важную роль в управлении. Заметьте хорошенько, что функцией я называю не институт, а нечто более существенное. Должна существовать руководящая, правящая, законодательная, приказная государственная власть, в этом не может быть никакого сомнения.

Монтескье