Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

– Именно «или», Паша, именно «или»… сопроводить цинковый ящик сможет любой. Понимаешь… старший мичман, заслуженный подводник, целых две боевых награды… А его по закону должны хоронить… самоубийц не хоронят с воинскими ритуалами… А он заслужил. Не смертью своей конечно, а всем, что до неё было. Надо всё по-людски сделать, чтобы и нам стыдно не было, и его родственники увидели, что для нас он не просто галочка был… Да ведь и мы сами недоглядели-то по большому счету… Сделай так, чтобы хоть это было красиво… А там, в свидетельстве о смерти, сам понимаешь, что написано… Обойти надо закон этот, будь он проклят…

Мы оба помолчали пару минут.

– Товарищ командир, когда надо выезжать? И куда?

– Послезавтра. Московская область. Кажется, Дубна…

– Ясно. Разрешите идти?

Командир махнул рукой.

– Сядь. Ещё не все. Я тебе в помощь даю мичмана Рябуха, и ещё одного… зама…

Я несколько оторопел. Нашим замполитов на тот момент был здоровенный и великовозрастный капитан 1 ранга Балабурда, которого командир называл «динозавром коммунистических времён» и ни во что не ставил, на что зам, к всеобщему удивлению, внимания не обращал совершенно, так как был увлечён подготовкой к скорой демобилизации.

– Не удивляйся. Знаю, ты со своими каплейскими погонами и сам многое сможешь, но тяжёлая артиллерия тебе не помешает. А заму я дам команду тебя слушаться во всём и не мешать, а только помогать. Ты занимайся делом, а он пускай на себя родных возьмёт, это его хлеб в конце концов. Деньги из корабельной кассы дам. Пораскинь, что ещё надо, и собирайся… Да, помощник документы на груз 200 уже подготовил, а дивизия помогла с бронью на билеты. В аэропорту выкупите сразу перед вылетом… Иди, работай… Какие проблемы – сразу ко мне!

Первым делом я отправился к старпому, и, объяснив диспозицию, проштамповал гербовой печатью и угловым штампом части десятка полтора чистых листов. Старпом очень неодобрительно взирал на это действо, но возражать не стал. Он прекрасно понимал, что это только на своём корабле я мог спокойно заскочить к нему в соседнюю каюту и быстренько соорудить любой официальный документ, а там, далеко на юге, на бескрайних просторах родины, документ с гербовой печатью воспринимается гораздо более серьёзно.

В каюте я долго сидел перед пишущей машинкой и думал, что бы такое соорудить, чтобы обстоятельства ухода Петрова из жизни не стали широко известны в его родном городе, а особенно местному военному комиссариату, который и заведовал всеми воинскими похоронными ритуалами. В конце концов я решил, что, во-первых, наша служба довольно сильно покрыта туманом, а для сухопутных начальников тем паче, а во-вторых, количество секретных, страшно секретных и ужасающе секретных директив и приказов в наших Вооружённых Силах таково, что, наверное, нет такого человека, который бы знал хотя бы половину из них. После чего под стук пишущей машинки у меня родился документ такого содержания:

Справка

Выдана взамен свидетельства о смерти старшего мичмана Петрова Михаил Ивановича, 19…г.р., русского, на основании Приказа Министра обороны РФ N 000179/СС от 12 февраля 1992 года «Об освидетельствовании смерти военнослужащих, проходивших службу на ракетных подводных крейсерах стратегического назначения» и указа коллегии Совета министров РФ N 00–667БДР от 22 февраля 1992 года «О назначении особого режима секретности на ядерных объектах МО РФ» для организации похорон ст. мичмана Петрова М.И. с выполнением всех обязательных воинских ритуалов. Свидетельство о смерти будет выдано по месту службы военнослужащего после утверждения Особой комиссией Инспекции МО РФ по ядерной безопасности в трёхмесячный срок и подлежит передаче родственникам военнослужащего в специальном порядке.

Справка выдана для предъявления в городской военный комиссариат г. Дубна и в органы социальной защиты военнослужащих г. Дубна.

Командующий 3–й Ударной флотилии Ракетных подводных крейсеров стратегического назначения вице-адмирал Светляков А.И.