Разговорчики в строю

Лиза надула губы. Простаков улыбался. Через некоторое время девушка поинтересовалась, стреляет ли та штуковина, которая расположена на башне. И Леха не без гордости ответил, что естественно, только вот патронов нет. Доехали до дома прапорщика, кое-как вытащили Лизу из брони. Евздрихин, довольный, пожелал солдатам хорошо встретить Новый год, поставить технику в парк и больше на ней никуда не выезжать, иначе им будет жопа, и предложил своей даме пройти внутрь.

У Лизы не оставалось сомнения, что этот коренастый усатый дядька сейчас начнет приставать к ней. И тут она напомнила ему о собственном обещании побыстрее вернуться к жене. Вспомнив о подруге жизни, прапорщик скривился и загоревал. Но потом он быстро нашелся и сказал, что объяснит ей, как устал, провожая девушку и протаптывая для нее дорогу, а в конечном счете она его простит и никаких вопросов не будет.

Медсестра замерла перед калиткой как скала, не поддаваясь упругим порывам прапорщика затащить ее на территорию собственного двора. Она смотрела, как Простаков забирается обратно, а потом поглядела маслеными глазами на товарища Евздрихина.

- Послушай, - сказала она страстно. - А ведь они в меня стреляли, они меня обидели, - и посмотрела на дуло «БМП».

Евздрихин заулыбался:

- Сегодня сказочная ночь. Целуй меня в щеку, - нахально предложил он.

Девушка, обуреваемая жаждой мести, незамедлительно выполнила указание и тем самым совершила сделку. Порывшись у себя в сарае, прапорщик вытащил на свет несколько патронов для крупнокалиберного пулемета.

Простаков поглядел на прапорщика офигевшими глазенками.

- Это не твоего ума дело, - ответил Евздрихин, не дожидаясь самого вопроса.

«БМП» медленно подкралась к знакомому дому. Повернув башню и направив ствол чуть выше строения, Евздрихин оскалился.

- Давай-давай, - подбадривала Лизочка, - давай!

Стойлохряков сидел за столом со своими гостями и супругой и медленно пел под караоке, перемежая куплеты Высоцкого с водочкой. Потом были планы послушать что-нибудь из «Любэ»… То, что случилось секундой позже, осталось в памяти Стойлохрякова до конца дней его. Грохот выстрелов положил всех на пол. Пули ушли выше дома, но произведенного шухера оказалось вполне достаточно.

Очутившись на войне, Стойлохряков подполз на пузе к окну и, выждав немного, на мгновение высунул полголовы в оконный проем, поглядел на улицу и снова спрятался.

Сказав одно нецензурное слово, подполковник вновь взглянул в окошко. Перед домом в единственном числе стоял Евздрихин и скромно так держал руки в карманах, как будто ничего и не было. Вместе с улетевшими в небо пулями куда-то подевалась и пурга. Тучи быстро уходили в только им ведомые дали, освобождая высокое звездное небо.

- Кто стрелял?! - выкрикнул Стойлохряков и, весь красный от водки и гнева, выбежал на улицу. За ним последовал и Холодец, хотя ему желалось остаться за защитой стен, так сказать, до выяснения всех обстоятельств.

Комбат, топая по засыпанной снегом дорожке, подошел к прапорщику:

- Ты что, на хрен, совсем ума лишился?!

- А чего я-то? - моргал Евздрихин. - Я совсем ничего.

Комбат поглядел по сторонам и подошел к свеженькой колее.

- Ну точно «БМП». Кто здесь был?

Евздрихин молчал как партизан. Потом он наконец предложил своему начальнику выпить - праздник все-таки. Подошел Холодец.

- Это что тут за стрельба не дает людям праздники делать?

Прапорщик молча вошел в дом, и офицерам ничего не оставалось, как последовать за ним. Усевшись за стол, Евздрихин попытался улыбнуться. Во-первых, он сообщил жене, что прибыл и доставил Лизу к себе домой, а во-вторых, выложил все как есть, то есть сдал Резинкина с Простаковым.

- Но вы не волнуйтесь, товарищ подполковник, - егозил Евздрихин. - Они непьяные, в своем уме. Сейчас поставят технику на место и больше шалить не будут.

Комбат схватился за голову и подошел к полевому телефону. Добравшись до лежащего на топчане Мудрецкого, он поднял его и попросил к телефону Резинкина, зная, что сейчас того в парке быть не может.

- Он спит, товарищ подполковник, - оправдывался Юра.

- Тогда Простакова. Тоже спит? - Мудрецкий припух, поняв, что парни влетели. - Вот что я тебе скажу, лейтенант, с Новым годом!

- Да это, товарищ подполковник… - забубнил Мудрецкий.

Но комбат перебил его:

- Молись, чтобы эта поездка закончилась без происшествий!

- Слушаюсь, товарищ подполковник.

Мудрецкий первым повесил трубку и, выдохнув, поглядел на разомлевшего Валетова, тихонько посапывающего на втором лежаке и даже не проснувшегося во время этого короткого, но неприятного разговора.

«БМП» неслась по плохо расчищенной дороге. Внутри были Лизочка, Простаков и, само собой разумеется, Резинкин. Леха, очутившись в замкнутом пространстве с такой дородной, аппетитной женщиной, вначале поинтересовался у нее, как прошел Новый год. И, услышав в ответ: «Хорошо», приблизился к Лизе, которая никуда не могла от него деться, и предложил ей для начала попробовать самогону из банки.

- Мне домой надо!