Разговоры

   Однажды Прометей, разговаривая с Момусом, сильно бранил коллегию Муз за то, что она вино, масло и кастрюльки предпочла человеческому роду, в котором он видел величайшее создание бессмертных. Не убедив Момуса, который приводил против этого не знаю какие опровержения, Прометей предложил ему сойти на землю, выбрать любое место в каждой из пяти частей света, и держал пари, что во всех пяти местах они найдут очевидные доказательства того, что человек совершеннейшее, создание природы. Пари состоялось, и спорщики, условившись в цене заклада, немедленно стали спускаться на землю, направляясь прежде всего к Новому свету, который возбуждал в бессмертных особенное любопытство. Путешественники опустились в северной части страны Попайян, недалеко от реки Каука, в таком месте, где действительно оказались многие следы человеческого поселения: тропинки, хотя уже заросшие во многих местах, срубленные деревья, нечто в роде могил и человеческие кости, разбросанные там и сям. Но сколько ни прислушивались, как ни смотрели наши боги вокруг, они не могли открыть ни человеческого голоса, ни тени живого человека. Они прошли (частью пешком, частью по воздуху) много миль, переправляясь через горы и реки и находя повсюду те-же самые следы и то-же безлюдье. "Почему-же эти страны так пустынны", спросил Момус Прометея, "когда повидимому они должны быть обитаемы?" Прометей напомнил своему спутнику о морских наводнениях, землетрясениях, бурях и чудовищных дождях, которые так обыкновенны в жарких поясах. Но Момус не понимал, как могли морские наводнения угрожать стране, которая так далека от моря, что его не видно ни с какой стороны, и еще менее — каким образом землетрясения, бури и дожди, уничтожив всех людей в стране, не тронули ни ягуаров, ни обезьян, ни муравьев, ни орлов, ни попугаев, которых было множество вокруг?... Наконец, спустившись в необозримую долину, путешественники открыли небольшую кучку деревянных шалашей, покрытых пальмовыми листьями и наглухо обнесенных частоколом; перед одним из шалашей они заметили толпу диких, из которых одни сидели, другие стояли вокруг глубокой ямы, в которой был разведен сильный огонь. Бессмертные приблизились и приняли человеческий образ. Прометей сделал общий поклон и, обратившись к одному из дикарей, который казался начальником, спросил его: что поделываете?

   Дикий. Как видишь — едим.

   Прометей. Какие припасы у вас?

   Дикий. Немного мяса.

   Прометей. Домашнее или диких животных?

   Дикий. Домашнее — моего сына.

   Прометей. Разве твой сын теленок, как у Пазифаи?

   Дикий. Нет, не теленок, а человек, как и все другие. Прометей. В своем-ли ты уме? есть свое собственное мясо? Дикий, Не свое собственное, а моего сына, которого я нарочно для этого произвел на свет и выкормил.

   Прометей. Чтобы есть его?

   Дикий. Чтож тут удивительного? Я также думаю съесть и мать его. когда она будет неспособна давать детей.

   Момус. Как наконец съедают наседку, съевши яйца.

   Дикий. Да и всех этих невольников и невольниц, которых ты видишь, я не трогаю только потому, что они повременим поставляют мне своих детей. Когда-же они состарятся, я их всех переем одного за одним, если только сам останусь жив.

   Прометей. Скажи мне: эти невольники из твоего племени или из другого?

   Дикий. Из другого.

   Прометей. Далеко оно отсюда?

   Дикий. Между нашими и их домами протекал ручей.