Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир

Базовые нормы аборигенов, как и большинства других обществ, включают в себя уважение и выслушивание мнений всех участников разговора. Нарциссы требуют для себя этого права, но затем отказываются давать слово другим на том основании, что чужое мнение нарушает их свободу выражения или оскорбляет их. Отвергая основополагающие социальные договора о взаимности (обусловливающие возникновение в ходе обмена репутаций щедрости и великодушия, которые обеспечивают стабильные связи и поддержку в обществе), они подтачивают основы гармонии несколькими словами нелицеприятной сплетни. Нарциссы придерживаются двойных стандартов и настолько подрывают системы взаимообмена, что каждый член социальной группы оказывается в изоляции и вынужден вести дарвиновскую борьбу за власть и за сокращающиеся ресурсы, в которой гибнет всё. После этого они перемещаются в другое место и присоединяются к новой группе. Можете свободно экстраполировать эту модель на разные страны и разные исторические эпохи.

У нас есть истории о таком поведении, памятные камни, стоящие там и тут вдоль троп песен, жертвы и разрушители, превратившиеся в камни после эпической борьбы, чтобы вечно служить назиданием другим. Клэнси Маккелар показал мне место, где были наказаны и обращены в камни три брата, похитившие женщин. Повсюду в Тибубурре красные камни – это люди, окаменевшие из-за того, что они нарушили закон или переборщили с ритуалами изменения погоды. Камни воплощают Закон и знание Закона. Любое нарушение Закона проистекает из дьявольской мысли, первородного греха, заключающегося в том, чтобы поставить себя выше земли или выше других людей.

Однако наши традиционные системы Закона содержат знание, что время от времени идиотом бывает каждый. Это ведет к суровой расплате, но за нарушителем в итоге не числится никакой вины, и никто не держит на него обиду. Совершившие проступок считаются преступниками лишь до тех пор, пока их не накажут, после чего они снова могут пользоваться уважением и приносить пользу группе. Поэтому у людей нет нужды лгать, перекладывать вину на другого или пытаться исказить правила, чтобы ускользнуть от ответственности и наказания. Они знают, что им предстоит начать всё с чистого листа, поэтому с готовностью принимают наказание и последующее преображение – а лучшего способа научиться и придумать нельзя.

Возможно, из наших историй о камнях можно кое-что извлечь для повышения эффективности и устойчивости систем правосудия. Эти старые преступники, обращенные в камень и разбросанные по всей стране, не вызывают презрения, а пользуются уважением, поскольку они понесли наказание и теперь почитаются как хранители Закона. Если мы относимся к ним с уважением и слушаем их истории, они могут рассказать нам, как улучшить жизнь в обществе.

Впрочем, о камнях я знаю немного. Мне привычнее открытые саванны и бушленды, поросшие сухими склерофитами, а в моем Месте историй есть только один камень, который перемещается по своей воле и оказывается в разном положении каждый раз, когда ты его видишь. Он родом из Азии, его принес циклон, и он так и не угомонился и не зажил медленной жизнью, как прочие камни. Поэтому мне нужно поговорить с кем-то, кто действительно понимает, как работает камень. По своему обыкновению я обращаюсь за самым глубоким знанием к обладателю самой маргинальной точки зрения. Я говорю с юным тасманийским аборигеном по имени Макс.

У Макса серебристо-белые волосы и алебастровая кожа. Он смотрит и говорит так, как если бы ему было привычнее ездить верхом на драконе, а не на объезженной лошади. Он настоящий нерд, помнит сотни цифр после запятой числа пи без особой на то необходимости, считает, что владеет боевыми искусствами гораздо лучше, чем на самом деле, и обладает энциклопедическими познаниями об эльфах, хоббитах и супергероях. Он также может писать такие песни на языке своих предков, от которых у меня наворачиваются слезы.

Мы с ним много занимались традиционной борьбой, в которой раньше использовались каменные ножи. По правилам боя, удары противнику можно наносить только по рукам, плечам или спине (это очень трудно), а в конце схватки победитель, как ни странно, должен получить те же порезы, что и проигравший, чтобы ни у кого не осталось обиды. Довольно трудно порезать кому-то спину каменным ножом, когда он пытается сделать то же самое с тобой, но это становится еще труднее, когда ты знаешь, что с каждым ударом ты на самом деле наносишь порезы самому себе. Разговаривая после этих схваток, мы пришли к выводу, что такая разновидность боя заставляет тебя понять точку зрения врага и в конце вы уже не можете быть противниками, потому что вас связывает уважение друг к другу и взаимопонимание. Это еще один урок от камня – но как его применять сегодня? Похоже, тут открывается отличная возможность провести мысленный эксперимент.