Разговоры о кино

— Почему? Ты была не уверена в том, что сможешь вторую написать или что?

— Потому что я считала, что во второй серии, я покажу именно какой сериал. А что по моему пилоту, это я сейчас так считаю, не совсем понято, что я имела в виду. Я написала вторую серию, мы показали эти две серии и собственно с этого момента у нас был сериал. Всё дальнейшее я писала специально для канала ТНТ. Когда было четыре серии, мы уже искали режиссёра.

— А я слышал, что вы сняли пилот и он пошёл в корзину.

— Мы сняли два пилота и всё пошло в корзину. Первый пилот снимали, когда было только восемь серий из шестнадцати.

— А вы уже с Валерой работали с Федоровичем?

— Да.

— Я прочитал, где-то интервью с тобой, и там меня поразило, что ты пишешь без поэпизодника? Ты в голове это всё держишь? Или что? Или как?

— Я не, то чтобы вообще без поэпизодника, я набрасываю какой-то план, он обычно занимает полстраницы и очень часто идёт всё равно «лесом». Это так больше. Я пишу с поэпизодником все свои коммерческие проекты, как все приличные люди. Но во всех своих авторских проектах, я не могу понять, нужна сцена или не нужна сцена, пока я не напишу её в диалоге. Даже, если по всем правилам он здесь должен что-то объяснить, но если это не идёт, диалога нет, герой не живёт, значит, нет этой сцены. А ты иногда напишешь сорок сцен, а из них двадцать пять, не нужны. Вот и чего ты писал? Я поэтому сразу сажусь и пишу диалоги — это очень тяжело, но только так что-то получается. Поэтому со мной очень сложно соавторам работать. Мы сейчас пытаемся работать в соавторстве, мне тяжело. Говорю: «Я набросаю план серий», а ничего не понятно из этого плана серий. Пока серию не напишешь вообще ничего не понятно.

— А у тебя есть какие-то нормы, например 10 страниц в день написать или сколько получится?

— Нет. Я очень ленивая. Очень мало пишу, на самом деле. Пишу две-три страницы и не каждый день. Но на самом деле я просто думаю всё время. Сажусь и пишу только тогда, когда уже знаю, что хочу написать.

— А по времени ты долго пишешь эти две-три страницы? Села, записала за полчаса?

— Да-да. Села, записала. Потом редактирую. Но только через недельку. Не раньше.

— У тебя творческий процесс такой нестабильный. Нет такого, что каждое день, в 7 утра я сажусь и…

— Я с восхищением читаю, когда попадается, что надо вставать, садиться, писать. Ничего этого не умею делать. Только по какому-то вдохновению. Села, записала. Но я всё время думаю, в любой момент — за рулём, на кухне, везде. Это приходит просто внезапно. Может быть, это можно всё структурировать. Может, займусь как-нибудь. Пока вроде нормально получается.

— Может быть, и структурируешь, и что-то уйдёт, что-то потеряешь при этом. Надо смотреть. А ты используешь что-то услышанное, подслушанное, что-то увиденное?

— Да. Я вообще без этого не могу. Всё что я пишу, это всё услышано, увидено, рассказано. У меня огромные какие-то заметки, записи, раньше были блокноты, сейчас телефон. Я обожаю фразы. Записываю за всеми, кто что говорит, я всё это записываю. Потом люди всё это видят на экране, очень удивляются. Сейчас приходится спрашивать, я раньше не спрашивала. Я вот написала сериал «Измены», даже не спросила людей, по которым это всё написано. Очень боялась, что мне позвонит моя подруга Ася и скажет: «Господи, это что я?». Слава Богу, она всё поняла. Сейчас уже в своих проектах заранее у людей спрашиваю: «Ничего, если я чуть-чуть как бы про вас напишу?»

— На самом деле у тебя, на мой взгляд, получился очень цельный мир, сам мир сериала, он очень клёвый. То есть бывает такое, что смотришь сериал какой-то, и вроде всё хорошо, но не хочется в нём находиться. А в твой сериал, в него как бы входишь, не зависимо от того, что там происходит, смотришь, а 40 минут пролетело. Люди, с которыми хочется находиться. Это, конечно очень здорово.

— Мне продюсер один сказал такую фразу: «А ты не боишься, что ты всех сейчас, кто посмотрел, пустила к себе в голову?» Он выдвинул такую идею, что это интересно, потому что это у меня в голове люди побывали, правда, поэтому им и интересно. Но для меня это залог творчества. Потому что впустив себе в голову, только это и интересно. Вот почему «Измены» так всех удивили? Помимо какой-то части моралистов. Именно потому, что у нас мало кто впускает в голову, по-честному — связь автора и произведения. И это сделала сначала я, а потом это сделал Вадим Перельман. То есть, оба автора произведения, это сделали. И вот поэтому, мне кажется, все это почувствовали. И там даже наши косяки, несостыковки, просто какие-то неудачные вещи, они отходят на второй план, а выходит на первый план какая-то благодарность людей за то, что с ними поговорили наконец-то. Просто о чём-то поговорили. Неважно даже, насколько это было хорошо или плохо. Хотя бы не просто рассказали: «А смотрите, мы придумали вот такую историю». Да ну, придумали вы и придумали, и что? А тут разговор получился. Мне так кажется.