Читаем Разговоры о кино полностью

И.А.: У нас был переводчик, чтобы убыстрять процесс. Когда мы излагали мысли уж совсем концептуальные, то она очень быстро переводила, иначе это было бы долго. К тому же американцы стоят дорого, а у нас было всего четыре недели и нужно было очень продуктивно поработать и придумать, мы их называем скелезодники, это предэпизодники нового сезона. Приходили в 11—12 часов, запирались в комнате и прерывались только на обеденный перерыв. С американцем работать очень тяжело. Когда работаешь вдвоём или втроём, ты можешь сказать: «Извините, ребята, мне здесь написали или мне нужно ответить на письмо, или мне мама звонит, или у меня дома дети, или голова болит». Можешь отвлечься на час. Американец дисциплинирует. Мы с ним придумывали скелезодники, как я уже сказала, придумывали сюжетные арки, поэтому у нас в кабинете четыре доски, одна за другой, были исписаны. Сначала придумывали арки на сезоны, потом каждую линию отдельно. Уложились, всё написали. Он вычитывал наши поэпизодники, давал свои комментарии. Но, честно говоря, после того, как он уехал, мы ещё два раза переписывали сезон, поэтому его вклад в третий сезон минимален, абсолютно минимален. Могу сказать так: он не придумывал за нас сезон, он нам помогал. Когда мы выкидывали сумасшедшие идеи, он говорил: «Почему бы нет». И когда я в нашей паре с Петей отвечала за производство, а он за сценарий, раз в полгода мы меняемся с ним местами, и когда мне очень хотелось сказать: «Морган, мы это никогда не снимем», он говорил: «Давайте сейчас не будем об этом думать, мы просто придумываем и просто пишем». Расходились, прерывались ровно на час, потом возвращались и опять придумывали. Меня этот месяц выжил невероятно. Я была очень рада, что Морган уехал, потому что приходилось много работать.


А.М.: У тебя какие остались ощущения? Ты после этого месяца выросла профессионально?


И.А.: Я вообще считаю, что как сценарист я выросла в Good Story и благодаря соавтору, и благодаря Антону Щукину во многом, и благодаря Моргану тоже. Я вообще жадная до новой информации и я всё стараюсь брать-брать-брать и в копилочку складывать, а потом использовать.


А.М.: Good Story в этом плане уникальная компания, потому что это единственная компания, куда я пришёл и увидел на столе ряды учебников по сценарному мастерству на английском языке. Обычно продюсеры к этому с презрением относятся: «Зачем тебе учебники? Ты что не талантлив?»


И.А.: Мои друзья все считают, что я занимаюсь творчеством. Я бы не назвала это творчеством, это каждодневная офисная работа, есть законы, по которым ты работаешь, точно так же как есть рецепты у кондитеров, как есть технологии у строителей. Это ежедневная работа. Потом начинаются съёмки и это точно такая же ежедневная ужасная 12-ти часовая работа, шесть раз в неделю.


А.М.: Мне кажется то, что ты рассказываешь, это то, к чему стремятся сценаристы, не понимая, что это такое на самом деле. Многие говорят: «Мы хотим творческой свободы, нас достали продюсеры, нас достали редакторы». И вот ты и Даша Грацевич, авторы, которые работают с ТНТ, которые хлебнули производства полной ложкой, и получили на самом деле то, к чему стремятся все сценаристы, вы понимаете, что это не такая уж сладкая работа. Это не ситуация, когда ты сидишь и, помахивая плёточкой, говоришь куда идти, что сделать. А на самом деле ты в аду.


И.А.: Да, ты в аду, всё горит. В сценарном цехе не зря жалуются: «Отдали, продали сценарий, и началось — за мной десять раз переписывали». Я считаю это ад. Поэтому, когда мы выбирали режиссёра на первый сезон, мы его точно так же кастинговали, как и актёров. А то приходит режиссёр и говорит: «А давайте сделаем мюзикл. Я в этом вижу мюзикл». Какой мюзикл? Мы до вас писали сценарий два года, а вы придёте и сделаете мюзикл? До свидания.


А.М.: Я так понимаю, что есть три сезона и продолжение уже не планируется.


И.А.: Изначально был заказан полный метр ещё. Но в связи с тем, открываю всем секрет, если вы ещё об этом не знаете, ТНТ сейчас хочет запускать мувики по пятницам, то решили вместо полного метра сделать пятничный мувик по «Сладкой жизни». Но к счастью или, к сожалению, во время третьего сезона я была третий раз беременна и у меня трое детей теперь, я от этого отвалилась. Не знаю пока, присоединюсь я или нет, пока этим занимается мой соавтор Петя. Насколько я знаю, работа там не продвинулась пока. Возможно, будет мувик, возможно нет.


А.М.: Это будет продолжение или это будет пересказ истории?


И.А.: Вообще не знаю. Мы накидали идей, придумали три совершенно разных мувика с одними героями, с другими. Показывали их осенью, решение не было принято, а в декабре мне нужно было рожать, поэтому всё немножко притормозилось. Всё что могли придумать на тот момент, мы написали. А что дальше будет, я не знаю. Пишите все мувики для ТНТ.


А.М.: А что за театральная постановка?


И.А.: Это антреприза.


А.М.: По вашему сценарию или это отдельная пьеса по мотивам с этими же героями?


Перейти на страницу:

Похожие книги

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное