Разговоры с доном Хуаном

Когда я проснулся, я услышал, что дон Хуан что-то говорит мне. Было очень темно. Я не мог его хорошо видеть. Я не понял того, сто он мне сказал, но я последовал на ним, когда он спустился вниз со склона. Мы двигались осторожно или, по крайней мере, я из-за темноты. Мы остановились у подножья скалы. Дон Хуан сел и знаком показал мне сесть слева от него. Он расстегнул рубашку и достал кожаный мешок, который открыл и положил перед собой на землю.

После долгой паузы он поднял один из батончиков /таблеток/. Он держал его в правой руке, потирая его несколько раз между большим и указательным пальцами и тихо пел. Внезапно он издал оглушительный крик: "амиииии!" это было неожиданно. Это испугало меня. Смутно я понимал, что он положил батончик пейота в рот и начал жевать его. Через минуту он наклонился ко мне и шепотом велел взять мешок, взять один мескалито, положить затем мешок опять перед ним и делать все точно так же, как это делал он.

Я взял батончик и тер его так, как это желал он. Тем временем он пел, раскачиваясь взад и вперед. Несколько раз я пытался положить батончик в рот, но чувствовал себя не в своей тарелке из-за необходимости кричать.

Затем, как во сне, невероятный вопль вырвался у меня: "аиии!". Какой-то момент я думал, что это кто-то другой крикнул. Опять я почувствовал последствия нервного потрясения у себя в желудке, я падал назад. Я терял сознание.

Я положил батончик пейота себе в рот и разжевал его. Через некоторое время дон Хуан достал из мешка другой батончик. Я почувствовал облегчение, увидев, что он после короткой песни положил его себе в рот.

Он передал мешок мне, и я, положив его перед нами, взял один батончик. Этот круг повторялся пять раз, прежде, чем я заметил какую-либо жажду. Я поднял флягу, чтобы напиться, но дон Хуан сказал, чтобы я лишь прополоскал рот, но не пил воду, так как меня иначе вырвет. Я несколько раз прополоскал рот. В какой-то момент желание попить стало ужасным искушением и я проглотил немного воды... Немедленно мой желудок стал сжиматься. Я ожидал безболезненного и незаметного излияния жидкости у меня изо рта, как это было при первом моем знакомстве с пейотом, но к моему удивлению, у меня было лишь обычное ощущение рвоты. Однако, она не длилась долго.

Дон Хуан взял другой батончик и вручил мне мешок, и круг был возобновлен и повторен, пока я не разжевал 14 батончиков. К этому времени все мое ощущение жажды, холода и неудобства исчезли.

Вместо них я ощутил незнакомое чувство тепла и возбуждения. Я взял флягу, чтобы освежить рот, но она была пуста.

- Можно нам сходить к ручью, дон Хуан?

Звук моего голоса не вырвался изо рта, а отразился от неба обратно в горло и катался эхом взад-вперед между ними. Эхо было мягким и музыкальным и, казалось, имело крылья, которые хлопали внутри моего горла. Их касания ласкали меня. Я следил за их движением взад и вперед, пока они не исчезли.

Я повторил вопрос. Мой голос звучал так, как если бы я говорил внутри пещеры. Дон Хуан не ответил. Я поднялся и повернул в направлении ручья. Я взглянул на дона Хуана, не идет ли он тоже, но он, казалось, к чему-то внимательно прислушивался.

Он сделал повелительный жест рукой, чтобы я замер.

- Абутон уже здесь! - сказал он.

Я раньше ни разу не слышал этого имени и колебался, спросить его об этом или нет, когда заметил звук, который походил на звон в ушах.

Звук становился громче и громче, пока не стал подобен звуку рева гигантского быка. Он длился короткий момент и постепенно затих, пока снова не наступила тишина. Сила и интенсивность звука испугали меня. Я трясся так сильно, что едва мог стоять, и все же рассудок мой заработал совершенно нормально. Если несколько минут назад меня клонило в сон, то теперь это чувство полностью пропало, уступив свое место исключительной ясности. Звук напомнил мне научнофантастический фильм, в котором гигантская пчела, гудя крыльями, вылетает из зоны атомной радиации. Я засмеялся при этой мысли. Я увидел, что дон Хуан опять откинулся в свою расслабленную позу. И внезапно на меня вновь нашло жужжание огромной пчелы. Это было более реально, чем обычная мысль. Она /мысль/ была отдельной, окруженной исключительной ясностью. Все остальное было изгнано из моего ума.

Это состояние умственной ясности, которое никогда ранее не бывало в моей жизни, вызвало у меня еще один момент страха. Я начал потеть. Я наклонился к дону Хуану, чтобы сказать ему, что я боюсь.

Его лицо было в нескольких дюймах от моего. Он смотрел на меня, но его глаза были глазами пчелы. Они выглядели, как круглые очки, имеющие свой собственный свет в темноте. Его губы были вытянуты вперед и издавали прерывистый звук: -пеъта-пеъта-пеъ-та,

я отпрыгнул назад, чуть не разбившись о скалу позади меня. В течение, казалось, бесконечного времени я испытывал невыносимый ужас. Я сопел и отдувался. Пот замерзал у меня на коже, придавая мне неудобную твердость. Потом я услышал голос дона Хуана:

- "Поднимайся! Двигайся! Поднимайся!"

Видение исчезло, и я снова мог видеть его знакомое лицо.