Разговоры с этнографами

Мне очень хотелось взять интервью у «провинциальных» ученых, т. е. не у москвичей и ленинградцев. Среди первых в этом списке оказался Е. П. Бусыгин – казанский профессор, который провел 50 полевых сезонов, изучая русское население Поволжья. Евгений Прокопьевич прожил 94 года и скончался 15 февраля 2008 г. Незадолго перед этим в нашем институте состоялась презентация последней книги ученого и об ученом под названием «Счастье жить и творить». В ней богатый биографический и иллюстративный материал. А помимо этого, уже в 90-летнем возрасте Е. П. Бусыгин написал книгу-учебник по этнографии. Это хороший учебник в смысле добротных традиционных подходов с использованием собственного полевого материала исследователя. Именно так пишется большинство учебников по этнологии и антропологии. Такая мысль-задумка есть и у меня. Современные учебники этнологии, по которым обучаются российские студенты, а уж тем более книги по истории советской этнографической науки, не могут быть признаны удовлетворительными. Но это особый разговор. А еще одна примечательная черта жизни ученого – это его умение прожить всю жизнь в согласии и к пользе для двух мощных культурных традиций (русской и татарской). Наука Бусыгина, как и его скрипка, звучали всегда глубоко интернационально и вызывали общий, а не партикулярный интерес. А может быть это потому, что он был русским в Татарстане? Похожие судьбы складываются у татар и у других представителей нерусских народов также и в Москве. Ну, а если в Казани? Среди них я чаще встречал людей изоляционистского и этнонационалистического видения. Однако это совсем не норма. Умный и плодотворно работающий ученый всегда более свободен и не зашорен. Он интересен своим творчеством и своей личностью всем коллегам – русскому, еврею, чувашу и т. п. Значит, дело не в «межэтнических диспозициях», а в личных качествах человека и в его достижениях.

Я очень жалею, что не успел сделать интервью с внезапно заболевшим Р. Г. Кузеевым, членом-корреспондентом РАН из Уфы. «Достают меня наши башкирские пассионарии», – пожаловался как-то он мне. Но обстоятельный разговор с ним у меня так и не состоялся. Здесь могла бы быть иная диспозиция между личностью и этничностью в истории жизни. А ученый и человек он был замечательный!

Два последних интервью, которые включены в книгу, – это разговоры с моими нынешними коллегами по институту – профессором С. И. Вайнштейном и членом-корреспондентом Российской академии наук С. А. Арутюновым. Оба – активно работающие ученые и мне остается им пожелать только долгих лет жизни и новых творческих успехов, вместо того, чтобы выносить по их поводу оценочные суждения.

Книга иллюстрирована фотографиями преимущественно из семейных альбомов ученых. Некоторые фотографии сделаны мною. В обработке двух последних интервью приняла активное участие аспирантка института Р. Р. Нагапетова. Ею же оказано большое содействие в подготовке книги к печати, за что я выражаю ей искреннюю благодарность. Моя благодарность редакции журнала «Этнографическое обозрение» за разрешение на републикацию опубликованных в нем интервью с Л. П. Потаповым, Т. А. Жданко, С. И. Бруком, К. В. Чистовым, А. П. Бусыгиным.

Признателен издательству «Алетейя» за скорое издание книги. Эту книгу я намерен разместить в Интернете с добавлением к ней новых бесед, если таковые случатся. Выдающихся ученых-этнографов в нашей науке много, а времени мало. Но люди уходят из жизни вместе со своим опытом и мыслями и нужно спешить.

Февраль 2008 г., Москва

Предисловие к второму изданию

После выхода в свет первого издания этой книги прошло почти 15 лет. За это время произошли существенные перемены не только в жизни, но и в науке. Если говорить о социальных переменах, то, можно сказать, мы наблюдаем период смены поколений: основные позиции в обществе переходят к тем, чей жизненный опыт связан преимущественно с т. н. постсоветским периодом, а молодое поколение вообще родилось уже после 1991 г. В этой связи появилась крайне актуальная тема оценки советского прошлого, его ключевых событий и исторических личностей. Уход «советскости» как формы самосознания в пользу российской, региональной или этнической идентификации совсем не означал некоего согласия по части взглядов на прошлое страны. Наоборот, появились разные версии и оценки, острые дебаты и политические размежевания как среди ученых профессионалов, а еще больше – среди неофитов, политизированных активистов, разного рода недоучек и жертв намеренных индоктринаций.