Разговоры с Пикассо

ПИКАССО. Необходимо бороться с фашизмом в любых его проявленях… Бороться с судами, которые слишком снисходительны к коллаборационистам… А сам Маршал, разве он не ускользнул от наказания по причине преклонного возраста? Так вот: если немцы, не дай бог, оккупируют Францию еще раз, я первый стану коллаборационистом. Да, я буду к ним ходить в гости, вести с ними дела… Потому что те, кто сопротивлялся, остались в дураках… Все грязные делишки, все преступления прощены и забыты… Понимай как хочешь…

Он долго говорит так – резко и горько. В его обвинительной речи слышатся отголоски его почти ежедневных споров с Элюаром на горячую тему, которая сегодня занимает их умы больше всего остального. «Я как сейчас вижу этих жалких идиоток, – говорит Элюар, – стучащих зубами от страха под хохот толпы.[59] Да, они не продавали Францию… И уж, во всяком случае, не читали никому мораль. А между тем бандиты, эти волки в овечьей шкуре, спокойно смылись. А некоторые и вообще, пользуясь безнаказанностью, как ни в чем не бывало сидят себе дома, готовые при случае снова проделать тот же трюк…» Брошенное Пикассо словцо «понимай как хочешь» стало заголовком одного из стихотворений Элюара, в котором он обвиняет судей, карающих наобум и оправдывающих с возмутительной снисходительностью…

* * *

Через несколько дней открывается выставка моих рисунков в галерее «Рену и Коль». Уходя, я спрашиваю у Пикассо, правда ли, что он поссорился с Рене Колем?

ПИКАССО. Поссорился? Нет. Просто мы немного охладели друг к другу, но это не помешает мне прийти на вашу выставку… Но в том, что касается вернисажа, на меня не рассчитывайте. Вернисажи нагоняют на меня скуку…

Тем временем появляется группа испанских художников. Они часто приходят к Пикассо: Мануэль Анхелес Ортис, Эрнандо Виньес, Педро Флорес, Кастанье, Хоакин Пейнадо – это все его старая гвардия. Пикассо знает их лет двадцать, как и Франсиско Бореса, который редко здесь появляется. Из самых молодых мне доводилось встречать у Пикассо Антони Клаве, скульптора Ла Торре и Ксавье Вилато, племянника хозяина. Все испанские художники-республиканцы стали ему как родные; он считает себя их духовным отцом. Однако ни одному из них он ни разу не дал никаких советов по живописи или ваянию. В этой области, полагает он, каждый должен действовать как умеет. Я ухожу, со мной идет Пейнадо. Он знает Пикассо с 1924 года.