Разговоры за чайным столом и другие рассказы

В современном мире нет школы для придания мужчине стойкости. В прежние, тревожные времена, когда вся Европа постоянно сотрясалась из края в край войнами, чумою и разными другими общественными и стихийными бедствиями, мужчина умел быть стойким не только по отношению к себе лично, но и к товарищу. Мы заучили наизусть много красивых фраз о безнравственности войны и радуемся, что живем в такое мирное время, с широко развитыми дипломатическими и торговыми сношениями. И мы пользуемся этим временем, затрачивая все свои силы и способности на то, чтобы как можно основательнее обмануть, обставить, облапошить и даже, при случае, ограбить «лучшего» друга, а часто и родного брата; теми же средствами мы «побеждаем» и своих врагов. Это мы называем «свободным развитием личных свойств», хвалимся своей «цивилизацией», кричим о «прогрессе» (да, мы действительно изумительно быстро шагаем вперед, но в какую сторону?) и с негодованием отзываемся о прежних «глухих, варварских» временах, когда царило одно «грубое насилие», хотя тогда люди бились как орлы и львы, за честь своих гербов, на которых недаром были изображены орлы и львы, а не лисицы…

Разумеется, много можно сказать против войны. Я вовсе не хочу отрицать ее темных сторон; я хочу лишь обратить внимание на тот бесспорный факт, что война порождала героев, которых в мирные времена не видно. Она прививала людям привычку к точности и решительности, к неустрашимости и самопожертвованию; она укрепляла их суждение, глаз и руку; она учила их терпению в страданиях, спокойной рассудительности в опасностях, сохранению душевной ясности в превратностях судьбы. Рыцарство, верность, твердость и мужество — прекрасные дети безобразной войны. Но лучший ее дар людям — все-таки стойкость.

Война внушала людям необходимость быть верными друг другу, верными своим обязанностям, верными своему посту, — словом, верными всегда и во всем до самой смерти.

Мученики, умиравшие на костре; естествоиспытатели, старавшиеся покорить природу и открывшие мировые законы; реформаторы, своей кровью (а не одною болтовнёю) завоевавшие нам различные вольности; люди, душою и телом отдававшиеся науке и искусству в те времена, когда ни то, ни другое не приносило ни славы, ни денег, а лишь осуждение и нищету, — все эти герои происходили от тех суровых людей, которые в кровавых сечах научались смеяться над страданиями и смертью, которым вражеские удары внушали ту непреложную истину, что высшая обязанность человека — быть стойким и безбоязненным.

Припомните историю о старом короле викингов, который хотел было принять христианство, но в тот момент, когда его с большою торжественностью собирались крестить, вдруг спохватился и спросил:

— Вы уверили меня, что принятие христианства — единственный верный путь в Валгаллу. Но скажите мне, где же будут все мои соратники, друзья и родственники, умершие в старой вере?

Смущенное духовенство ответило, что все они будут в таком месте, о котором нежелательно говорить в такую торжественную минуту.

— А! — вскричал, отступая от купели, старый викинг, отлично понявший тонкий намек духовенства. — В таком случае я не желаю креститься: я не хочу покидать их в несчастье.

Он жил с теми людьми, сражался бок о бок с ними, был им неизменно предан и не захотел покинуть их даже после смерти, хотя ему за это и угрожало мучиться вместе с ними в аду.

Как был смешон этот глупый викинг, не правда ли, господа современники? С моей же точки зрения — для вас, конечно, не обязательной, лучше бы бросить всю нашу «культуру» и «цивилизацию» и вернуться к тем «мрачным» временам, когда вырабатывались такие характеры, каким обладал этот «смешной» викинг.

Единственным живым памятником тех времен остался у нас бульдог, но и тот уж не тот! Какая жалость, что мы даем погибать этой прекрасной породе собак! Как великолепен бульдог в своей свирепости и стойкости перед врагом хозяина, в сознании своей обязанности защищать до последней капли крови имущество и жизнь своего кормильца! Но как он кроток и покорен, когда ему нужно защищать только самого себя!

Бульдог хотя и неказист на вид, зато он самый лучший и верный друг. Он напоминает известную поговорку о человеке, которого нельзя не уважать, узнав его, но узнать его очень трудно, потому что в обыкновенное время он не проявляет своей душевной красоты.

Хотя мое первое знакомство с бульдогом произошло много лет назад, но я отлично помню это. Я в то время жил летом в деревне, в одном семействе, вместе с товарищем, которого звали Джордж.