Разгром Японии и самурайская угроза

Эти действия, означавшие дебют японского выступления в Маньчжурии, внешне явились неприятной неожиданностью для токийского правительства. «Виновником» виделся генерал-губернатор Кореи Угака и ротные пехотные офицеры, командование императорских войск в Маньчжурии.

На другой день Кабинет министров собирается на экстренное заседание. Барон Сидехара, с одобрения своих товарищей по кабинету, заявляет, что инцидент должен быть локализован и военные действия приостановлены.

Генеральный консул в Мукдене г. Хаяси получает поручение передать эти правительственные решения генералу Хондзе, главнокомандующему японскими войсками в Маньчжурии. Но генерал Хондзе уже получил от генерального штаба из Токио непосредственный и противоположный приказ, он отказывается принять Генерального консула.

Таким образом, разрыв между армией и правительством вступает в новый фазис. Начинается открытая борьба.

Кабинет министров решает, что армия, расположенная в Маньчжурии, не получит больше никаких подкреплений, но через несколько дней подкрепления посылаются, и военный министр заявляет, что только местные японские военные власти в Маньчжурии могут судить о том, нужны ли подкрепления или нет.

— Никаких наступлений, никаких сражений! — декретирует токийское правительство.

А спустя две недели японские войска уже сражаются на берегах реки Почни, и японские части наступают на Цицикар и занимают этот важный пункт. Перед этим, уже к 20 сентября, ими были захвачены все крупные города к северу от Мукдена, до реки Сунгари…

Не заботясь больше о токийском правительстве и даже устранив его представителя — генерального консула Хаяси, генерал Хондзе и его штаб, образованный из молодых, интеллигентных, энергичных и честолюбивых офицеров, начинает организовывать свою власть в занятых областях…»

На захваченной территории, чтобы как-то успокоить общественное мнение — прежде всего в собственной стране, было создано «свободное» марионеточное государство Маньчжоу-Го (Ман-джуго). На его престол японцы возвели Пу И — последнего отпрыска династии китайских (маньчжурских) императоров, которые лишились пекинского престола в 1911 году. Монарх Маньчжоу-Го был окружен чужеземными советниками и реальной властью не обладал. Он был не больше, чем «автомат и послушная игрушка в руках японцев».

Генерал Садао Араки, вступивший в должность военного министра, заявил, что первая линия обороны Японии должна быть вынесена в юго-восточный район Байкальского озера. Говоря об аннексии Маньчжурии (по этому случаю Лига Наций создала специальную следственную комиссию), генерал Араки неоднократно повторял, что японская армия никогда не оставит Маньчжурии и что она не допустит никакого вмешательства в свои действия.

Предшественник генерала Садао Араки на влиятельнейшем посту военного министра императорского правительства генерал Минами во всем отстаивал экспансионистские действия японской армии в Маньчжурии. Так, 5 августа 1931 года, выступая на собрании командиров дивизий сухопутной армии, Минами решительно атаковал предложения правительства, членом которого он являлся.