Разгром Японии и самурайская угроза

«Произведя приблизительно верный подсчет наших сил, они (иностранные военные агенты. — А.Ш.) того убеждения, что мы будем разбиты до подхода подкреплений. Правда, они берут за основание несколько другие данные, а именно: флот наш они считают безусловно слабее японского, высадку первых четырех дивизий предполагают в Чемульпо через две-три недели после объявления мобилизации, когда, прибавляют они, флот наш уже будет разбит; высадку следующих четырех дивизий — еще через две недели и последних двух — еще через неделю; в общем, считают, что через два месяца после объявления мобилизации на р. Ялу будет сосредоточено десять дивизий, тыл которых будет прикрываться резервными (территориальными) войсками. Они не предполагают, чтобы до решительного боя японцы послали бы на материк все двенадцать дивизий, а только десять и часть территориальных войск. Силы наши они считают в 6 дивизий (72 батальона) и полагают, что против 120 батальонов этого недостаточно».

В мирное время русское военное командование не разработало никакой системы организации тайной агентуры в специфических условиях дальневосточного театра военных действий. Не оказалось ни квалифицированных кадров лазутчиков, ни разведшкол для подготовки агентуры из числа местных жителей.

Между тем японцы задолго до начала войны создали в Маньчжурии широкую сеть резидентуры и подготовили кадры разведчиков. В Инкоу и Цзиньчжоу существовали организованные японцами специальные школы для подготовки тайной агентуры из китайцев. Русское командование только в мае 1905 года основало подобную школу. Ее возглавил редактор издававшейся на средства русской администрации в Маньчжурии газеты «Шенцзинбао», который в области разведки был абсолютно некомпетентен. Вполне понятно, что школа не оправдала надежд командования Маньчжурской армии, и через два месяца ее закрыли.

Для высшего государственного руководства России даже в ходе Русско-японской войны была характерна полная беспечность в отношении сведений, составлявших военную тайну. В отчете одного из разведывательных отделений русской армии с тревогой констатировалось:

«…Печать с каким-то непонятным увлечением торопилась объявить все, что касалось наших вооруженных сил… не говоря уже о неофициальных органах, даже специальная военная газета „Русский инвалид“ считала возможным помещать на своих страницах все распоряжения военного министра. Каждое новое сформирование возвещалось с указанием срока его начала и конца. Все развертывания наших резервных частей, перемещение второстепенных формирований вместо полевых, ушедших на Дальний Восток, печатались в „Русском инвалиде“. Внимательное наблюдение за нашей прессой приводило даже иностранные газеты к правильным выводам, — надо думать, что японский Генеральный штаб… делал по сведениям прессы ценнейшие заключения о нашей армии».