Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки"

Такая записка была ему представлена. А вместе с ней — проект указа Президента М.С. Горбачева и постановление Верховного Совета СССР о введении в стране чрезвычайного положения. По словам Егорова, одновременно с этим по поручению Горбачева некими другими товарищами готовились и документы о введении прямого президентского правления в Литве» [1. С. 247–248]. «5 августа Крючков снова позвал к себе своего зама Грушко и уже знакомых нам Егорова и Жижина. Там же Павел Грачев <…>. На том совещании Крючков поручил подготовить еще одну, но уже более подробную аналитическую записку на предмет введения в стране чрезвычайного положения. Работу, — объяснил Председатель КГБ, — следует вести конспиративно. А посему Грачев, Егоров и Жижин отправились писать документ на оперативную дачу Второго Главного Управления (контрразведка), расположенную неподалеку от деревни Машкино, по дороге на Ленинград. Написали. И предупредили Крючкова <…>, что введение чрезвычайного положения может вызвать негативную реакцию среди некоторой части населения» [1. С. 255].

Помощник начальника Второго Главного Управления (контрразведка) КГБ СССР полковник Егоров Алексей Георгиевич: «Впервые к разработке проблемы чрезвычайного положения в стране я был привлечен в декабре 1990 г. (т. 7, л.д. 7 — здесь и в дальнейшем ссылка на уголовное дело «ГКЧП». — А.Ш.). Примерно 15–16 августа <…> Крючков на этот раз поручил нам подготовить документ о первоочередных мерах экономического, социально-политического и правового характера, которые следует реализовать в условиях чрезвычайного положения (т. 7, л.д. 10) <- …> Крючков достал из своей папки тот проект документа, который я и Жижин готовили перед встречей и, обращаясь к участникам, предложил ознакомиться с мерами, которые необходимо осуществить, вводя чрезвычайное положение. Хочу отметить, что на этой встрече документ еще не обрел название: «Постановление № 1 ГКЧП». В тот момент мы его условно называли документом о неотложных мерах по стабилизации экономической и политической обстановки в стране», (т. 7, л.д. 12)» [48. С. 81]. Итак, документы группы Жижина—Егорова легли затем в документы ГКЧП, ныне каждый может с ними ознакомиться и сравнить с предпутчевским документом ЦРУ. Интеллектуальная пропасть налицо.

К настоящему времени — десять лет спустя — стало известно, что существовало четыре варианта на случай критического развития ситуации: чрезвычайное положение в стране, чрезвычайное положение в Москве, прямое президентское правление в стране, прямое президентское правление в Москве. Датируются они декабрем 1990 г.

После августовского путча начали готовить путч октября 1993 г. Именно так сейчас выглядит подготовка и публикация в начале октября аналитического документа «Угроза безопасности и необходимость сотрудничества республик». Речь шла о возможности реванша за неудачу августа, и документ предупреждал о возможности еще одного путча. «Сенсацией прошлой недели, бесспорно, стало появление на рынке гласности документа «Угроза безопасности и необходимость сотрудничества республик». Он рожден в Аналитическом управлении КГБ СССР и рисует довольно мрачную картину нашего переполненного эйфорией сегодня, равно как и традиционно светлого завтра.

Документ этот был не один — он входил в целый пакет аналитических записок, подготовленных для нынешних и будущих парламентариев экспертами военно-политического отдела Института США и Канады АН СССР, Института Европы АН СССР, а также руководителями двух управлений КГБ СССР» [8.20. С. 6]. Экономическое управление КГБ предупреждало о возможности энергетических кризисов в Москве и на периферии, а Аналитическое управление — как раз именно о возможностях коммунистического реванша.

СТОЛИЧНЫЙ УЗЕЛ БЕЗОПАСНОСТИ: РОТАЦИЯ РУКОВОДСТВА И ДИСЛОКАЦИЯ СПЕЦЧАСТЕЙ