Идея же классового интернационализма как бы не угрожала национальным суверенитетам. Только грозила поменять права собственности. Конечно, не всем такое могло понравиться. Поэтому реальность гражданской войны во втором случае была более сильной. А в результате возникало значительно более сильное желание побороться сразу за весь земной шар. Этих отличий Виктор Суворов не заметил. Но оказалось, что еще в начале 30-х годов нашлись люди, которые обратили внимание именно на них. И призвали других не упустить это из виду.
Таким образом, «теоретический» намек Виктора Суворова во введении оказался неполным. И увел в неправильный вывод, что весь мир сочувствовал Сталину и расценивал его деяния прогрессивной борьбой за мир и прогресс. Неправильно это в деталях. Может, и сочувствовали обороне Красной Армии в Сталинграде в 1942 г. Но это вполне конкретное сочувствие в конкретное время. И только в конкретных странах. Сложно сказать, какой стороне больше сочувствовали, например, финны. Или венгры. Или японцы. Или китайцы в той же Маньчжурии. Они ко «всему миру» не относились?
А в конце вступления Виктор Суворов резко переходит к постановке важного теоретического вопроса: «как же случилось, что Сталин проиграл войну, которую готовил всю свою жизнь?» Действительно, вопрос важный и должен иметь правильное объяснение. Вот в дальнейших главах «Разгрома» и делается попытка ответить на него правильно и последовательно. Но, как оказалось, с ошибками (в деталях).
Вместо предисловия (в «Разгроме»)
Другими словами, Виктор Суворов в начале своей книги высказывает идею о том, что и Сталин, и Гитлер создавали как бы одинаковые «социалистические» системы. И практически ничем не отличались. Разве что тем, что более хитрый Сталин действовал более осторожно, свои цели открыто не рекламировал где попало, а потому не оказался в мировой изоляции и даже получил серьезную помощь в тяжелую годину.
В какой-то мере все это правда. Но, откровенно говоря, не совсем (если коснуться деталей, отдельных дат и подробностей того времени). Здесь, видимо, сыграло роль «послезнание» и более сильное доверие внешнему виду некоторых фактов. Действительно, в 1943 г. английский король подарил городу Сталинграду драгоценный меч. Газеты союзников в 1943–1944 гг. – начале 1945 г. публиковали восторженные сообщения о победах советского оружия. Но это ж, извините, конкретно в 1943–1945 гг. А в другие? Например, в конце 1939-го – начале 1940-го? Тоже гремели похвалы?