Разгрузочная неделя Эдогавы Конана (СИ)

— Да, конечно! Очень интересно! — обстоятельства вынуждали: дети ведь любят фокусы? «Сложно быть ребёнком», — усмехнулся он, отвернувшись от мило щебетавших женщин, как вдруг вспомнил, кого не хватает в семье, — Эри–обасан, а дядя–то ещё спит!

И указал на мужскую спальную. Губы Эри неприятно искривились, а кулаки сжались до колющей боли от ногтей на ладони. Она задала максимально риторический вопрос в случае Когоро:

— Пил? — Конан решил ответить, хотя всё ясно и так:

— Спрашиваете? Бухал, — услышав такие слова, Ран почти вылетела из кухни за пару секунд, чтобы отчитать семилетнего мальчика, но Эри приказным тоном заставила её вернуться к холодильнику:

— Пиво осталось? — девушка вспомнила о последней банке и, полностью доверяя маме, отдала его ей. И женщина зашла к мужу, что тут же и смутило, и заинтересовало двух других членов семьи.

Тишина. Шелест одеяла. Звук, будто пролили какую–то жидкость. Крик. «С добрым утром». Мужской мат. Женский мат. Спор. Ссора. А потом дверь открывается, и вымокший в пиве Когоро со звонким грохотом падает на пол, широко расставив ноги. В пространство же между ними победно шагает Эри, отряхивая ладони и выискивая взглядом дочь.

— Ран, я не оставляла на прошлой неделе тёмно–розовую помаду? — девушка кивает и сбегает от неловкости в свою комнату, чтобы заодно принести что попросили. Конан остаётся.

— Эри–обасан, может, выйдите? — женщина замечает, где стоит и отходит в сторону. А тут и Ран возвращается из своей комнаты с потерявшейся косметикой, пока Когоро медленно поднимается.

— ЭРИ! — но Эри, не теряя хладнокровного лица, красит губы, а потом протягивает мужу его билет.

— Выпей воды, найди приличную одежду и собирайся.

Приказ отдан, а дальше делать уже нечего: одеваться и на шоу.

***

Долгая поездка в автобусе прошла, удивительно, без приключений, как и посадка в Экоде. Здание за остановкой — все тут же оказались в большом коридоре и сдали вежливой гардеробщице верхнюю одежду. После сначала Эри, а потом остальные открыли дверь в большой и просторный зал.

Столы, полные еды, приличная толпа гостей в красивых нарядах, три большие люстры на потолке и огромная сцена с белыми кулисами. Но сейчас там никто не выступал, первое выступление через полчаса: пока можно было найти свою компанию, поесть, пообщаться, выпить вина на столике в углу или, например, поговорить с тем, кто подарил билеты.

— Адвокат Кисаки! — к ним подошёл симпатичный мужчина средних лет и тут же представился, достав из воздуха пару конфет для Ран и Конана, — Я Кадзу Мито, фокусник. Спасибо, что представляли в суде мою сестру.

— Не за что, — улыбнулась Эри, представляя семью брату клиентки, — Это мой бывший муж, Мори Когоро.

«Так вы же не в разводе», — про себя хохотнул Конан, пока Кадзу восхищался встречей с великим детективом, что хвалёно улыбался. Далее Эри добавила:

— Наша дочь Ран, — Ран приветственно поклонилась, — И мальчик, за которым они временно приглядывают, Эдогава Конан.

Кажется, встрече с маленьким детективом Кадзу удивился гораздо больше, чем с Когоро. Он присел на корточки и внимательно посмотрел на мальчика, а потом обрадовано заулыбался, вытаскивая вторую конфету.

— Вы, если я не ошибаюсь, «убийца Кида»? — тут всё стало понятно. «Чем знамениты», — снова хохотнул про себя Конан и кивнул, — Ах, прекрасно! Мы как раз спорили по поводу Кида! Да, Рику, К… Ой.

Мужчина подозрительно огляделся. Он приметил взрослого человека его возраста у одного из столов, а потом стал искать кого–то второго, пока Конан укладывал ненужные ему конфеты в карманы.

— Так, Рику отошёл к напиткам. А где? — он снова огляделся, но, кажется, никого не нашёл, — Да что за сорванец!

— Кого вы ищете? — Кадзу разочарованно вздохнул, ещё раз обводя взглядом помещение.

— Сын знакомой, старшеклассник. Куда он делся?! — и со злобой в глазах пошёл кого–то искать.

Семья, проводив его взглядом, разошлась. К вину подошли Когоро и Эри, метая друг в друга молнии за одинаковую мысль. Ран с упрёком посмотрела им в спину и отвлеклась на пирожные с ближайшего стола, а Конан, побродив немного, нашёл шоколадное печенье и почти успел откусить кусочек, как вдруг:

— ПРЕДАТЕЛЬ!

Раздался возмущённый возглас, и семья повернулась. Двое мужчин: один высокий и подкаченный, а другой буквально кожа да кости — что-то громко обсуждали. Преимущественно, второй орал на первого:

— Ты так и не вернул деньги! Мы договаривались! — диктаторский тон выдавал раздражённость и огромную агрессию.

— Я верну, в–верну, — а у второго был тихий, писклявый голос, под стать телосложению.

— КАК ЮМИ ЗА ТЕБЯ ВЫШЛА! ТЫ ПРОСТО КУСОК ДЕРЬМА! — ссора разгоралась. К месту действия спешно подобралась пара сильных охранников, и первый мужчина, бросив ещё один грозный взгляд на собеседника, убежал в коридор, а второй постоял ещё немного, опустив глаза в пол, и пошёл в противоположный.

«Хочется верить в гороскоп, что убийства не будет. Хотя», — отметил Конан, смеясь над несправедливостью собственной жизни. За этим занятием мальчик доел печенье и взял точно такую же пироженку, как и Ран, после чего оглянулся на Когоро и Эри.