Разъяренный повар. Как псевдонаука не дает нам нормально поесть

Желание создать простую, яркую историю из набора фактов тоже может привести журналистов и авторов заголовков к искажению правды. Доктор Хавьер Гонзалез изучает питание и обмен веществ в Университете Бата. В 2016 году он опубликовал исследование, которое показало, что потребление сахара (в том числе в жидком виде) уменьшает потерю гликогена в печени во время интенсивных тренировок. Краткое изложение работы было одобрено командой, проводившей исследование, и выпущено пресс-департаментом университета. А вскоре появились сообщения в прессе, и во всех – одно и то же: ученые доказали, что спортивные напитки – это деньги на ветер, можно просто пить сахарную воду, чтобы улучшить спортивные результаты. Вскоре во время интервью на телевидении Хавьера спросили: «Получается, что индустрия спортивных напитков за последние годы просто разводила нас на деньги?»

Хавьер сказал мне:

«Конечно, наше исследование было не об этом. Мы вообще не сравнивали спортивные напитки с сахаром. И спортивные достижения мы не измеряли. Мы просто смотрели на механизмы. Медиа склонны экстраполировать информацию и увлекаться гипотезами ради заголовков. Конечно, приятно рассказать о своей работе широкой публике, но когда видишь, что твое исследование подают в совершенно неправильном ключе, это разочаровывает. Начинаешь беспокоиться о репутации. Хотя, по правде говоря, другие академики все понимают».

Многие представители академических кругов, с которыми я общался, расстроены той ролью, которую играет телевидение, тем, как оно искажает исследования на тему питания. К большинству специалистов, которые работают в этой области, часто обращаются с телевидения, но не для того, чтобы поговорить об их работах, а чтобы они помогли провести в эфире эксперименты с участием маленькой группы. Доктор Гонзалез рассказал мне:

«Недавно я видел одну программу. Та м говорили: „Наука показала, что Икс воздействует на Игрек, но давайте проверим, работает ли это в реальности“. Как будто наука на реальность не смотрит. Потом они стали проводить эксперимент на пятерых людях, чтобы показать, какой эффект протеин оказывает на мышечную массу, и преподнесли это как доказательство».

Телевизионная мода на псевдонаучные эксперименты, зачастую с участием падких на славу исследователей, может создавать опасность: такими темпами публика станет еще хуже понимать, как работает наука.

То есть виноваты все-таки журналисты.

Возможно. Мы все жаждем определенности и хотим, чтобы наука была черно-белой. Журналисты попадают в эту ловушку так же, как и публика. Но надо сказать, что и ученые бывают хороши – некоторые из них помешаны на том, чтобы показать: «Мы знаем ответы на все вопросы». Многие ученые считают себя носителями истины, светочами знаний и обладателями суперинтеллекта. Если бы только мы жили в мире, где ценится более глубокий признак мудрости – способность принять вероятность собственного невежества…

Значит, это вина инстинктивного мозга. Опять.

Немного. К сожалению, мы все с ним живем. Со времен Сноу и Фарра публика стала гораздо более осведомленной и крепче связанной с миром науки. Увы, наше образование, хоть его уровень и возрос, не всегда способствует лучшему пониманию того, как работает наука. Это создает проблемы и, несмотря на огромный и неослабный прогресс, мы зачастую начинаем верить, что наука уже не та. Мы все должны научиться принимать чуть больше неопределенности и сомнений, понимать, что способность науки ошибаться – это ее сильная, а не слабая сторона.

Хорошо. Это мило. Попробую запомнить. Принять неопределенность и сомнения. Наука обычно не права… Погоди-ка.

. . .

Минутку.

Что?