Разящий клинок

– Вот и хорошо. Я думала, может быть, ты чувствуешь себя забытым и никому не нужным.

Но это вовсе не вызвало того негодующего протеста, на который она рассчитывала. Рэп просто сказал «нет» и снова впал в молчание.

Инос рискнула снова:

– У тебя есть королевство, которым надо управлять. Ты не в состоянии укачивать детишек дни и ночи напролет. Если кто и виноват, так это я, потому что именно я должна следить за детьми, пока ты в отъезде.

– Ничьей вины тут нет, сказал Рэп погасшему очагу.

Инос задумчиво взъерошила ему волосы. Очевидно, здесь кроется что-то другое, более неприятное. Что-то произошло еще во время зимних Празднеств, когда родился Холи. С тех самых пор Рэпа что-то гложет.

– Это получилось нечаянно, – сказала она. – Я уверена, Гэт не стремился всеми правдами и не правдами узнать Слово Силы. Говорит, что ничего даже не подозревал, и я ему верю. Он не мог знать, что у старого Триппи было Слово. Да и откуда? Триппи вообще никогда не проявлял магических способностей, насколько мне известно. К тому же малая толика волшебства и не бросилась бы в глаза, если учесть род его занятий.

Триппи служил во дворце неведомо сколько лет, и Инос даже не могла припомнить, был ли он когда-нибудь не столь стар.

Рэп не проявил удивления:

– Я спускался в город. Он не приходит в себя и едва ли уже придет. Никто не рассчитывает, что Триппи дотянет до утра.

Бедняга Триппи!

Но Слово, не мешавшее жить старику, превратило жизнь мальчишки в ад. Гэт, должно быть, унаследовал отцовский Дар к магии – так же, как и непослушные волосы. Другой цвет волос; другой Дар…

– Значит, Гэт обладает Даром провидения? Твоя мать была прорицательницей?

Инос долго пришлось дожидаться ответа, пока наконец Рэп не сказал:

– Так говорят. У меня осталось впечатление, что Гэт все время опережал меня на несколько минут. Он отвечал на вопросы, хотя я не успевал еще задать их.

– Вот что для него было самым тяжелым ударом… Ничего, успокоится – и все будет в порядке. Я думаю, он справится. Когда немного привыкнет.

– Да.

– К магии привыкаешь не сразу, – продолжала Инос. – Я помню. И ты должен помнить. Нужно время.

Молчание.

– Рэп!

– Я был даже младше Гэта, – прошептал он. – И как-то сумел загородиться от нее, сразу же. Я вообще не подозревал, что мне подвластны какие-то силы, пока не стал постарше.

– Ну, то был ты. А это Гэт.

– Даже для взрослого человека магия – удар, который сложно вынести. Для мальчишки это в сотню раз хуже. – Рэп поежился. – Как он может жить в нескольких временах сразу? Да он с ума сойдет!

– Ерунда! – ответила Инос. – Дети скачут, как мячики, и редко ломают ноги. С ним-то все в порядке, любимый. Я не о нем беспокоюсь.

Рэп глубоко вздохнул:

– Извини меня, я просто устал. Пошли спать. Он попытался подняться с кресла, но Инос толкнула его обратно.

– Ты держишь при себе больше, чем говоришь! Что ты скрываешь?

Рэп закатил глаза, чтобы взглянуть снизу вверх на королеву. В глазах его стояла немая мольба.

– Я в жизни ничего не утаивал от тебя. Инос.

– Прекрасно. Зачем начинать теперь? Давай выкладывай.

– Мне нечего выкладывать.

– Рэп, я тоже устала, но ты не встанешь с этого кресла, пока не расскажешь все. А будешь молчать – и я не удержусь, начну царапаться. Только не говори «есть еще кое-какие новости, но ты будешь куда счастливее, если так их и не узнаешь», – или я начну бояться худшего. Говори!

Рэп сжал ее руку.

– Ты не можешь бояться худшего!

– Все равно, рассказывай.

– Я сделал ошибку, дорогая.

– Когда? И какую?

– В том-то и дело – не знаю я когда. И как. Но когда-то давно, когда мы с тобой были детьми, я совершил какой-то страшный промах. И теперь вороны собираются на крыше нашего дома…

Инос почувствовала леденящий ужас.

– Какие еще вороны?

– И этого я тоже не знаю. Что-то связанное с концом тысячелетия. – Рэп поднял на жену тяжелый взгляд. – В ночь, когда родился Холи, я говорил с Богом, и… Он сказал мне… что кто-то из наших детей… И теперь я начинаю думать, что он имел в виду Гэта…

Заложники будущего:

Тому, кто обзавелся женой и детьми, должно понимать: в руках у него – заложники его собственного будущего.

Фрэнсис Бэкон. Эссе

Интерлюдия

На территории всей Пандемии весна незаметно вызрела, превратившись в лето.

Вопреки своему обыкновению, король Краснегара проводил этим летом относительно мало времени на материке, и много – с детьми. Его сын, вначале напуганный сверхъестественным новым талантом, мало-помалу начал свыкаться с собственным даром предвидения. Он не сошел с ума, как того опасался его отец.

В пышном великолепии Опалового дворца император судорожно цеплялся за жизнь, медленно угасая и все реже появляясь на людях. Слухи – а по Хабу вечно бродили слухи – утверждали, что император уже не в состоянии должным образом управляться с государственными делами, которыми всегда манипулировал с такой легкостью. Вспоминая злосчастное регентство, сотрясшее Империю восемнадцать лет назад, кумушки шепотом передавали шутку о растущей нужде в волшебниках-фавнах.