Разиэль

Смешно. Популярная культура всегда предполагала, что вампиры — простите, пожиратели крови — были сексуальными, и что питье крови являлось эротическим актом.

Оглядываясь назад, вчерашняя сцена больше походила на птичку, кормящую своего птенца. Хотя я сомневалась, что Разиэлю понравится, если на него посмотрят как на пушистого птенчика.

— Ты уверена, что идти в пещеры — это хорошая идея? — с беспокойством спросила я. — Не думаю, что Разиэль будет особенно рад меня видеть.

— Разиэль слишком часто добивается своего, — сказала она своим спокойным голосом. — Обычно видения бывают у Джеремеля, но его давно нет, а мои слишком мутные и неясные. Но я знаю, что ты здесь не просто так, и эта причина связана с Разиэлем.

На это я мало что могла ответить.

— Ладно, — на минутку я позволила сказанному осесть в сознании. — Так что он делает в пещерах?

— Он делает то, что делают все. Он ищет Первого, — сказала она.

— Первого кого?

— Первого из Падших.

Мы обогнули еще одну лестничную площадку, и я с удивлением обнаружила, что мы почти на самом верху. Подниматься с Сарой рядом было гораздо менее мучительно.

— Вы ищете Люцифера? Почему? Что с ним случилось?

Она выглядела удивленной.

— Я и забыла, что ты изучала Библию.

Ладно, мне будет стыдно.

— Едва. Я пишу… я пишу ветхозаветные мистерии. У меня есть определенное количество базовых знаний, но в остальном я просто загуглила то, что мне нужно было знать.

— Загуглила?

С внезапным ужасом я поняла, что нигде не видела компьютера. Может всё-таки это был ад.

— Посмотрела, — уточнила я.

— Неудивительно, что Уриэль ненавидит тебя, — сказала она. — Он очень серьезно относится к истории. Он ко всему относится очень серьезно.

— Я не понимаю насчет Уриэля. Что он может сказать по этому поводу?

— Все. Когда Бог дал человечеству свободу воли, он оставил Уриэля за главного. И Уриэль… — на мгновение она потеряла дар речи, и взгляд ее стал мрачным, — … совсем не прощает. Его ответ на все, что даже намекает на зло, уничтожение. И он во всем видит зло.

Мы остановились на минуту, и я обдумала последствия такого отношения.

— Это звучит не слишком хорошо для будущего человечества.

— Это не хорошо для будущего жизни в любой форме, — она толкнула дверь перед нами. — Вот почему мы ищем Люцифера.

Совершенно белая квартира была такой же чистой и бездушной, как и тогда, когда я ее покидала. Я опустилась на белоснежную софу.

— Так, где же Люцифер?

Она вздохнула.

— Он в каком-то стазисе, и так было на протяжении тысячелетий, с тех пор, как Бог впервые осудил его. Он в сознании, бодрствует, но никто не может до него добраться. Только мой муж и Разиэль могли слышать его, а горные пещеры — единственное место, достаточно тихое, чтобы Разиэль мог слушать. Что касается того, что мы хотим от него… Падшие хотят, чтобы он возглавил их, когда они свергнут Уриэля.

Я заморгала. На мою удачу — я умерла, и вместо мирной загробной жизни, я застряла в середине ангельского государственного переворота. Я подтянула под себя ноги, обхватив колени, и бросила взгляд на тарелку с черничными кексами, которая стояла на кофейном столике. Прежде чем я успела дотянуться до них, Сара продолжила:

— Спроси об этом Разиэля. Он, наверное, подумает, что я и так уже сказала тебе слишком много. Ты же знаешь, какими бывают мужчины.

Я была готова отпустить остроумный комментарий, что до сих пор Разиэль не выказывал ни малейшего желания мне что-либо говорить, но остановила себя.

— Ты назвала его мужчиной. Он?..

— Мужчина? О, определенно. Когда ангелы падают, они принимают человеческий облик вместе со своими проклятиями.

— Люди не бессмертны. Люди не прокляты. Они не могут летать и они не… — я заколебалась. Как только это будет произнесено, все станет слишком реальным: — Они не пьют кровь.

Смешок Сары снял это бремя.

— Не будь придирчивой. Называй их как хочешь… в них много сущностей, как ты уже знаешь, — она подошла к окну. — Они прокляты, и проклятие сильно. Если ты поймешь это, многие вещи станут гораздо проще.

Я с тоской посмотрела на черничные кексы. Если бы у меня был один, я не была бы вынуждена съесть все три, и это израсходовало бы половину моего количества калорий за день.

— Почему бы тебе не съесть кекс? — спросила она озадаченно. — Ты пялишься на них с тех пор, как мы пришли.

— Не смею. Еда здесь чертовски вкусная, я буду выглядеть как дирижабль.

Сара рассмеялась.

— Это одно из преимуществ здешней жизни. Тебе не нужно будет беспокоиться о диете. Может, женщины и не бессмертны, но нам все равно удается прожить намного дольше, чем большинству людей. Нас почти невозможно убить. Через некоторое время твой холестерин, кровяное давление, уровень сахара в крови и все остальное станет идеальным, как по учебнику.

— За исключением того, что я не смертная, я мертва. Не так ли?

Сара наморщила лоб.