Разиэль

— Ну, конечно же, есть, — она открыла холодильник, чтобы поставить молоко обратно, и вынырнула оттуда с охлаждённой бутылкой «Столичной». — Тебе, и правда, надо впустить в свою жизнь немного цвета, Разиэль.

Я посмотрел на неё в ярко окрашенном платье, которое подобрал для неё. Всё в ней было бурлящим, пёстрым, разрушающим спокойную пустоту моего мира. Она аккуратно наполнила две стопки и подтолкнула одну в мою сторону по мраморной столешнице.

Это была плохая затея. Чтобы удержать свои руки подальше от неё, от меня требовалась каждая капля сосредоточенности. И даже немного алкоголя может стать достаточно, чтобы ослабить мою непоколебимость.

Опять же, напоить её будет отличной идеей. Я считал пьяных женщин совершенно непривлекательными. И если она отрубится, меня не будет подмывать обхватить руками её лицо и притянуть к себе, поцеловать её…

Она уже подняла стопку и опустошила её, слегка изящно содрогнувшись.

— Я вообще-то водку не люблю, — сказала она тихо. Она выразительно посмотрела на мою нетронутую стопку: — Видимо, ты тоже.

Я ничего не ответил. Она хотела ощутить мои руки на себе. Я знал это, и сожалел об этом. Звуки Нефилимов становились громче: завывания и крики, рёв и ворчанье очень беспокоили. Я знал ужас, который скрывался под этим шумом. Мне казалось, я могу учуять их запах в ночном воздухе, противный смрад запёкшейся крови и гноящейся плоти, но должно быть мне просто почудилось. Я попытался сосредоточиться на них, но её мысли выталкивали их прочь. Она хотела, чтобы я обнял её, хотела прижать голову к моей груди. Она жаждала моего рта, она хотела моё тело, и она не собиралась говорить мне об этом.

Ей и не надо было говорить об этом. Снаружи что-то рухнуло, вслед за чем последовал громкий рёв, и она нервозно подпрыгнула.

— Если ты не любишь водку, зачем ты вообще её держишь? — спросила она, явно пытаясь себя отвлечь.

— Я люблю водку. Просто считаю, что, наверное, будет лучше, если я не позволю алкоголю испортить мои суждения, на случай если что-то произойдёт.

Можно сказать, что её лицо стало ещё бледнее.

— Думаешь, они прорвутся?

Мне пришлось рассмеяться.

— Нет. Хуже этого.

— Хуже, чем истребляющие плоть каннибалы?

— А есть другого рода каннибалы? — подметил я.

— Что может быть хуже Нефилимов? — раздражённо произнесла она, немного паники исчезло.

— Переспать с тобой.

Чёрт. А я ведь даже не собирался намекать на это. Продолжительное время она таращилась на меня, а потом попыталась протиснуться мимо меня.

— Всему есть предел, — рявкнула она. — Если предпочитаешь мне Нефилимов, можешь перелезть через забор и потрахаться с ними.

Конечно же, я поймал её. Рукой скользнул на талию и развернул её, толкнув её спиной к стене и поймав в ловушку своим телом, прижавшись к ней.

— Я не сказал, что предпочитаю их, — прошептал я ей на ухо, закрыв глаза и вдыхая вызывающий привыкание её запах. — Хотя насколько я могу судить, ты куда большая неприятность.

Я поцеловал её в изгиб шеи, пробуя на вкус её кожу, вдыхая запах её крови, которая неслась по её венам. Так легко сделать просто один маленький прокол, просто вкусить. Я поднял рот к местечку за её ухом, борясь с желанием.

Она держалась очень скованно.

— П-по-почему? — заикаясь, вымолвила она.

— Нефилима я могу убить, — прошептал я. — Я могу сражаться с ними. Но мне слишком тяжело сражаться с тобой.

Она повернула лицо к моему, и подняла руки, чтобы прикоснуться ко мне.

— Тогда не сражайся, — сказала она с таким практицизмом, что я едва не рассмеялся.

— По крайней мере, я не вырву из тебя сердце.

— Я бы не был в этом так уверен, — сказал я.

И как полный дурак, я поцеловал её.

Глава 19

Я ПРЕКРАСНО ПОНИМАЛА, что поступаю глупо, но в тот момент ничто не могло меня остановить. Его тело было плотно прижато ко мне и его жар и сила успокоили мою панику, но вызвали новый поток эмоций. Его губы были горячими, влажными, чувственными, когда он целовал меня, его медленные движения противоречили безумному порыву похоти, который захлестнул нас прошлой ночью. Он наклонился ко мне, пробуя на вкус мои губы, кусая, давая мне шанс поцеловать его в ответ, его язык стал шокирующим вторжением, которое почему-то казалось правильным. По моему несколько ограниченному опыту, мужчины не очень-то любят целоваться, они просто делают это, чтобы добраться до той части, которая им нравится.

Разиэль явно наслаждался поцелуями, он был слишком хорош в этом, чтобы не наслаждаться ими. Он не спешил затаскивать меня в постель, ни с чем не торопился, только целовал меня.

Он поднял голову и его странные, красивые глаза с исчерченными радужками смотрели на меня в течение длительного, лишавшего дыхания, мига.

— Что ты делаешь? — прошептала я.

— Целую тебя. Если ты ещё не поняла этого, должно быть, я не очень хорошо справляюсь с этим. Похоже мне нужна практика.

И он поцеловал меня снова, глубоким, жадным поцелуем, украв моё дыхание и моё сердце.