Разин А. А. "Человек тусовки"

Я лежу и слушаю звуки вокруг. Они то отдаляются, то приближаются - трескот-ня машин, шум ветра и дождя, стук собственного сердца, то очень резкий, гулкий, то замирающий. Я валяюсь на диване с самого утра, вернее, с ночи, когда внезапно очнулся от какого-то неясного сна и начал пристально вглядываться в темноту, словно пытаясь что-то разглядеть в ней. Я поднялся один только раз, уже под самое утро, чтобы выключить телефон и проверить, надежно ли закрыта дверь. И снова упал на широкий холодный диван. Мне казалось, что я лежу и чего-то жду, хотя времени для меня не существует, я не смотрю на часы, я не чувствую никаких желаний, тело мое с каждой минутой каменеет, все сильнее вдавливаясь в диван. Быть может, все вот так и происходило с ним и с миллионами других. Хотя нет, у него не было никакой причины ждать конца, он хотел жить, да и жил он неплохо. Его наверняка любили женщины, у него постоянно водились деньги, он мог себе многое позволить - модно одеваться, выпивать с друзьями, кататься на своей машине. Я лежу и пытаюсь заговорить с ним, спросить, видел ли он в последние минуты мои глаза, окружающие его все плотнее, чувствовал ли неясную, неведомую силу, бросающую его в вечное небытие? А может, перед ним явился тот самый мифичный тоннель (я много раз читал о нем), в котором раздается ужасающий грохот, выхватывающий душу из тела, швыряющий ее в невесомость? Но он молчал, я только видел его шагающим по беговой дорожке следом за породистой, крутобедрой женщиной, у меня не было никакого шипения в груди, я не мог допустить его появления (да черт с ним, выехал на беговую дорожку - и ладно!), но было поздно: лишь мог вспоминать его...

Я слышал шаги за дверью, потом стук, сперва несмелый, затем через несколько минут все более сильный.

Я слышал голос Автандила. Он говорил кому-то:

- Нельзя было оставлять его одного.

- Не волнуйся - он спит, - отвечал кто-то.

- Он в диком состоянии... Как мы могли оставить его одного? - повторял Автандил.

Почему он здесь, я ведь сказал срочно улетать в Москву ему надо позвонить по самым разным телефонам, встретиться с людьми, на которых я могу рассчитывать. Но кто они?.. Я слабо представлял это себе. Но постепенно постукивания в дверь переставали быть бесконечными, безразличными звуками. Мозг просыпался. Ладно, пусть они войдут еще раз. Автандил не успокоится, даже если ему придется через некоторое время взломать дверь. Так и есть, я слышу его голос:

- Распутин, я прошу тебя, открой. Есть срочный разговор. Хватит спать, уже двенадцатый час.

И снова стук. Я поднимаюсь, меня покачивает. Я открываю дверь и слышу вос-клицание Автандила:

- Боже, на кого ты похож?! Ты пил?

Я ничего не отвечаю, я ухожу от него и снова падаю на диван. Он садится рядом.

- Сейчас принесут кофе и завтрак.

Я молчу.

- Я надеюсь, ты не собираешься отменять концерт?

Я снова молчу.

- Прибегал кооператор. Звонили из обкома, сказали, чтобы концерты не преры-вали. В городе и так напряженная обстановка. Жрать нечего, исчез бензин...

- Я пытался поговорить с ним, но он ничего не рассказал! Представляешь, ровным счетом ничего. Я не могу понять, что могло произойти с ним. Он был сильным. Ты помнишь?

Автандил отодвинулся от меня.

- Ты о ком, Распутин?

- О шофере с "Запорожца"... Ничего не рассказал. Я долго его расспрашивал.

- Боже мой! - Автандил всплеснул руками. - Надо вызывать врача.

- Пошел ты... - я произнес крепкое словцо. - Ты ничего не понимаешь. Дурак, как и все остальные...

- Я понимаю, что ты живешь среди кошмаров, а сейчас надо собраться как следует. Сам знаешь, предстоит нелегкое...

- У него все нелегкое позади, ему на все наплевать. Хорошо ведь?

- Хорошо, ему очень хорошо. Хочешь, я принесу тебе пистолет? Здесь их про-дают недорого, каких-нибудь две штуки - и ты тоже будешь счастлив.

Я промолчал.

- Давай завтрак и кофе, я голоден, - сказал я.

- Сейчас... Самоубийца! Одевайся...

Я сидел под струей горячей воды, потом менял ее на холодную и наоборот. Через минут пятнадцать я был почти бодр. Не хватает только рюмки коньяку. Я проглотил ее, пока не вернулся Автандил.

- Послушай, я не хотел тебе говорить...

- О чем? - спросил я безразлично. Я смотрел на еду. В рот ничего не лезло.

- Вчера сообщили в программе "Пятьсот секунд": - Все то же самое.

- Ну и плевать... Теперь уже все равно... А этот парнишка уже давал рекла-му. Помнишь, трепался, что мы в "Балтийской" торговали женскими трусиками. Я тогда хотел натянуть трусики ему на физиономию.... Теперь на все наплевать, они будут трубить сутками. Их время. Но и мое не закончилось...

Сказал я это слабым голосом. Никакой уверенности.

- Может, немного коньяку? - спросил Автандил.

- Не хочется. Будет еще хуже... Ты когда вылетаешь?

- Через три часа.

- Почему не ночным?

- Не знал, как тебя оставить.

- Не волнуйся. Я отхожу, - соврал я.