Разин А. А. "Человек тусовки"

Мы наконец добрались до моей квартиры, Вика тут же отметила, что я стал жить намного уютнее, ей у меня нравится, настоящая европейская квартира Мне после ее слов захотелось добавить, что как бы мне не пришлось загонять всю эту велюровую мебель, югославскую стенку и вьетнамские ковры, купленные на первые гонорары от пацанок "Ах!", но, конечно же, промолчал, а Вика принялась выкладывать из своей сумки подарки.

- Да мы тебя разорили,- сказал Жека восхищенно. Он тут же бросился примерять кожаную куртку.

- Успокойтесь, мальчики, это невозможно сделать.

Потом она выставила на стол бутылки и вручила нам по пачке купюр. Мы выпили.

- Как прошли гастроли с Распутиным? - спросил я.

Вика сказала, что вполне нормально, такого массового психоза она еще не видела.

- А как чувствует себя Распутин? - снова поинтересовался я.

- Плохо. Он очень расстроен. Да, достали мы его неплохо.

- А ты бы не могла меня познакомить с ним? -спросил Жека. Я на него недоумевающе глянул: ему-то это зачем?

Вика тоже пожала плечами:

- Я могу, но зачем тебе это?

Жека отпил виски и сказал, что он давно уважает этого смышленого парня, ему больно видеть, как он мучается, он, Жека, смог бы ему помочь в сложной ситуации.

У меня от неожиданности закололо в боку.

Ты что, совсем ошалел?

- Прошу не беспокоиться о моем здоровье,- сказал Жека.- Я нравст-венно и физически в форме... Подожди-ка, Юраня, мы сейчас с Викой кое о чем потолкуем.

Они вышли в другую комнату. Я подумал, что Жека спятил, придумал какую-то басню, а на самом деле они преспокойно сексуют, пока я глотаю виски. Я хотел уже подняться, чтобы осторожно приоткрыть перед собой дверь, но на меня выглянула довольная рожа Жеки. За ним вышла Вика.

- Мальчики, мне было приятно вас видеть, -сказала. она.

- Ты что, собираешься?.. А как же продолжение? - хмыкнул я.

- Не получится. Я говорила Жеке. Ждет жених... Так что потерпите.

Она улетучилась.

- Порядок,- сказала Жека.

- Какой еще порядок?

- Мы качнем этого Распутина как следует...

- Каким образом?

- Ты чудак... Видишь, я, в отличие от тебя, выражаюсь мягко и интеллигентно... Я помогу этому мальчику. По моей просьбе ты не напечатаешь главную бомбу в своей жизни... О нем, конечно же...

- Так, так,- я начинал кое-что понимать.- Но я здесь не при чем. Понимаешь?

- Понимаю, но объявка будет очень солидная. Мы покроем все эти "Ах!"...

- Рискованно, но гениально,- сказал я и поднял бокал за здоровье Жеки.

глава 12

Алексей Распутин

Передо мной было сизое марево - расплывчатое, поглощающее лица и дома, машины и улицы. Я жил в этом мареве и мне временами казалось, что меня больше не существует, -это мои воспоминания, а сам я, бестелесный, невидимый для других, летаю в этом мареве, не понимая происходящего. Такое было со мной, когда я ехал в поезде на Север. Денег не было ни копейки, в мешке лежал последний сухарь, я грыз его и обессиленный от голода засылал, а когда просыпался, то начинал думать - я один в этом поезде, поезд несется в бесконечность по безрельсовой дороге, никто не может его остановить... Я не мог понять, кто же едет рядом, лица начинали исчезать, я почти терял сознание.

Я мотался по Москве, простаивал у кабинета следователя Замковца, отвечал на его вопросы, возвращался домой и лежал по десять часов' кряду. Я не мог ни с кем разговаривать: отвечал невпопад на вопросы жены, мне никто не звонил. Я исчез для всех - администраторов, директоров филармоний, руководства своей организации. Иногда оказывался у Джалилы и не понимал, что со мной происходит, отношения наши уже не были прежними, но я не задумывался над этим, я выходил от нее более-менее понимающим происходящее.

- Что говорит следователь? - спрашивала Джалила.

Я принимался вспоминать. Ах, да...

- Запомни, ты не уйдешь. Никто еще не уходил. Говори, кому ты давал взятки, ведь не мог же ты, уличный, никому не известный, вот так прорваться...

Я знал, что у него все рассыпается, как рассыпается в эти дни у меня, но он еще цепляется, у него есть еще время, а у меня его почти не остается, скоро моя тусовка, обнищавшая, растерянная, разбежится куда глаза глядят, кого-кого, а их подберут, останется только Кречет, он сидит на юге, занимается подводной охотой и играет на компьютерах; иногда он звонит мне и говорит, чтобы я бросал все и приезжал к нему, но я никуда не могу уехать, ежедневно я хожу к следователю Замковцу и выслушиваю его угрозы. Он говорит, что Автандил раскололся, где я закапываю свои миллионы, туда уже выехала бригада, и я могу считать себя нищим человеком, точно таким же, как следователь Замковец и всё нормальные люди вокруг. Я слушаю этот бред, киваю головой и молчу.

- Почему ты молчишь?! - спрашивает он.

- Вы больной человек, у вас воспаленное воображение и ненормальная психика,- говорю я,- вам надо лечиться...

Он носится по кабинету и говорит, что засадить меня в камеру - дело всей его жизни...

В один из дней жена позвала меня к телефону, я еле поднялся с постели, услыхал в трубке голос Вики Ермолиной:

- Мне надо срочно встретиться с тобой...