Разитель. Трилогия (СИ)

– Другому бы не дала. Но тут, – она округло повела рукой над картами, – в твоем будущем есть неплохие перспективы. Очень неплохие. Правда, до них еще пахать тебе и пахать, так что я сейчас их раскрывать не стану: расслабишься – и испортишь картину самому себе. Адрес же твоего короля – запомни…

Она продиктовала мне адрес – вполголоса, вопреки своим же заверениям. Впрочем, лишняя предосторожность никогда не мешает, такое поведение я одобряю. Я выслушал и запомнил, и уже начал прикидывать, как мне добраться туда с наименьшим риском.

– Спасибо на добром слове. – Я отодвинул стул, встал. – Сколько я тебе должен?

Названная сумма едва не заставила меня поморщиться: я рассчитывал отделаться меньшим. Но спорить не приходилось. Я вынул карточку. При виде ее она покачала головой:

– Нет. Понадобится – проследят, с какого счета перевели. А я этого не хочу. Только наличными.

– Боюсь, что не хватит. Она усмехнулась:

– Остальное отдашь потом. Видишь, как я верю в твою судьбу.

– Отдам, – согласился я, опустошая карманы. – Выйти черным ходом?

– Ни‑ни. Все открыто, все легально. Ничего: они еще не близко.

Моя интуиция подсказывала то же самое.

– А кто такие «они» – карты не показывают? – спросил я со слабой надеждой.

Она ответила чуть ли не с обидой:

– Знаешь, тут не сыскное бюро все‑таки… Хотя насчет одного могу немного прояснить. Официальная Служба.

Так‑так. Интересно. Хотя я и сам ведь предполагал…

– И на том спасибо. Ладно. Да, кстати… Это «кстати» было, по сути дела, главной причиной, по которой я здесь оказался, куда более важной, чем выяснение моих далеких перспектив. Но заводить этот разговор казалось мне уместным лишь после того, как деньги будут уплачены. Сейчас это условие было выполнено, и стало можно спросить:

– Кстати: помнится, у тебя в задней комнате стояла кое‑какая аппаратура. Она еще сохранилась?

Пифия, похоже, не удивилась вопросу. Подняла на меня спокойный взгляд:

– Стоит на месте. Но в каком состоянии – не знаю: я ведь ею не пользуюсь.

Я кивнул. Аппаратура осталась от ее старого друга, в свое время принадлежавшего к достаточно узкому кругу компкорсаров: он был одним из первых, если только не самым первым человеком, сумевшим разработать методику беспрепятственного вхождения в любой мик; а ведь каждый микробиокомпьютер – это, по сути дела, единственная и неповторимая схема, точно так же, как носитель его – единственная и невоспроизводимая личность, так что взлом любого мика – задача в высшей степени творческая. Будь он жив, у меня бы вообще не возникло проблем с сохранением зашифрованного текста – да и с поисками ключа к нему. Увы, все мы в этом мире лишь временно. Так что придется потеть самому.

– Ты позволишь ненадолго воспользоваться этой техникой?

Она самую малость поколебалась: для нее все это железо было как бы памятником ушедшему. Но все же решилась:

– Давид всегда хорошо к тебе относился…

– Спасибо.

– Но, надеюсь, ты там ничего не испортишь? – поспешно прибавила она.

– Вандализм – не в моих правилах.

Кажется, это ее успокоило.

– Проводить тебя?

– Не надо. Я помню.

– Постой. Возьми ключ. Ты надолго там засядешь? Я собираюсь выпить чаю – присоединишься?

– С удовольствием – в другой раз. Ты ведь знаешь: дело прежде всего.

– Ну, иди.

Она как раз успела выпить свой чай, когда я сделал то, что было нужно. К моему удовольствию, в дальней комнатке сохранилась не только аппаратура; там нашлись даже чистые кристеллы, четырьмя из которых я воспользовался. Ей об этом заимствовании я решил не говорить: как знать, может быть, они тоже входили в категорию охраняемых памятников?

Разобравшись с кристеллами, я решил, что успею сделать привычную медитацию. Так и поступил. Но без какого бы то ни было результата. Я никого не увидел и не услышал. Сейчас я уже не был достоин такого общения. Мой новый (то есть не очень хорошо забытый старый) образ жизни намного понизил мой статус – там, наверху, среди Посвященных. Я заранее знал, что так будет; но иного пути у меня не было. И они это тоже знали. Просто какое‑то время – до конца операции – мне предстояло сражаться в одиночку.

Впрочем, если быть точным – не совсем…

Можно было на этом и закончить. И даже нужно было. Однако я не смог противиться искушению – а оно было очень сильным – пробежаться, хотя бы беглым взглядом; по архивам покойного Давида: если даже половина ходивших о нем легенд соответствовала истине, в его файлах должна была находиться своего рода современная энциклопедия.

И я стал наскоро шерстить его каталог. Было немало интересного – но не для меня, или, во всяком случае, не сейчас. И последнюю из намеченных дирекцию – называлась она «Казусы» – я проглядывал уже автоматически. Протянул руку, чтобы выключить машину. Но интуиция заставила помедлить: вероятно, потому, что мелькнуло слово «Синера», в моем подсознании успевшее крепко срастись с именем Вериги. Синера? Что там о ней?