Различие и Повторение

Все возвращается, потому что ничто не равно, все плавает в собственном различии, несходстве и неравенстве, даже с самим собой. Или, скорее, все не возвращается. Не возвращается то, что отрицает вечное возвращение, не выдерживает испытания. Не возвращается качество, пространство — потому что в них аннулируется различие как условие вечного возвращения. И негативное — ведь в нем различие переворачивается, исчезая. Не возвращаются тождественное, подобное и равное, так как они образуют формы безразличия. А также Бог, Я как форма и гарантия тождества. Все, что следует лишь закону “Однажды”, в том числе повторение, когда оно подчинено условию тождества одинокового качества, одного и того же распростертого тела, того же мыслящего субъекта (таково “воскрешение”)... Значит ли это, действительно, что качество и пространство не возвращаются? Первое, где качество вспыхивает как знак дистанции или интервала различной интенсивности; второе, где в качестве результата оно реагирует на причину и стремится аннулировать различие. Первое, где пространство еще включено в упаковывающий порядок различий; второе, где протяженность объясняет различие и аннулирует его в определенной системе. Это неосуществимое в опыте 'различение становится возможным с точки зрения мышления о вечном возвращении. В соответствии с суровым законом объяснения то, что объясняется, объясняется только раз. У этики интенсивных количеств лишь два принципа: утверждать даже самое низкое, не объясняться. Мы должны уподобиться отцу, упрекающему ребенка за то, что он произнес все известные ему грязные ругательства, не только потому, что это плохо, но и потому, что он высказал все сразу, ничего не сохранил, не оставил для тонкой имплицированной материи вечного возвращения. И если вечное возвращение, даже ценой нашей цельности и во имя высшей связности, низводит качества к состоянию чистых знаков и сохраняет от простора лишь то, что сочетается с изначальной глубиной, тогда появятся качества еще прекрасней, цвета—ярче, камни —драгоценнее, возникнут еще сильнее вибрирующие пространства — ведь сведенные к своим семенным причинам, порвавшие всякую связь с негативным, они навсегда останутся подвешенными в интенсивном пространстве позитивных различий. Тогда в свою очередь осуществится финальное предсказание Федона, когда Платон обещает чувственности, освобожденной от эмпирического применения, доныне невиданные храмы, светила и богов, потрясающие утверждения. Правда, предсказанное осуществляется лишь благодаря опровержению самого платонизма.

***

Часто отрицали родство интенсивных и дифференцированных количеств. Но критика затрагивает лишь ложную концепцию родства. Она должна основываться не на соображениях, членах ряда и различия между соответствующими членами, но на сопоставлении двух типов связей: дифференциальных в ответном синтезе идей и связей интенсивности в асимметричном синтезе чувственного. Взаимный синтез dy/dx продолжается в асимметричном синтезе у с х. Интенсивный фактор — частное следствие или дифференциал сложной функции. Между интенсивностью и Идеей, как между двумя соотносимыми обликами различия, возникает товарооборот. Идеи — виртуальные, проблематичные или “озадаченные” множества, состоящие из связей дифференциальных элементов. Интенсивности — имплицированные, “сложные” множества, состоящие из связей асимметричных элементов, направляющих ход актуализации Идей и определяющих случаи решения задач. А эстетика интенсивностей развивает каждый из этих моментов в соответствии с диалектикой Идей: сила интенсивности (глубина) основана на потенциальности Идеи. Иллюзия, встречающаяся на эстетическом уровне, повторяет диалектическую иллюзию; форма негативного — тень, отбрасываемая задачами и их элементами, превращающаяся затем в перевернутый образ интенсивных различий. Кажется, интенсивные количества аннулируются подобно тому, как исчезают проблематичные Идеи. Бессознательное тонких восприятий как интенсивных количеств отсылает к бессознательному Идей. И искусство эстетики вторит искусству диалектики. Последнее — это ирония, как искусство задач и вопросов, выражающееся в соотношении дифференциальных связей и распределении обычного и особенного. А искусство эстетики — это юмор, физическое искусство сигналов и знаков, определяющих частные решения или случаи решения, короче — имплицированное искусство интенсивных количеств.