Разлюби меня, если сможешь

– Соль-диез – си – фа-диез – ми, – пропела хриплым голосом бабка, трясущимися руками взяла из моей ладони медальон и приложила к губам, закрыв глаза. Я как завороженная смотрела на неё с открытым ртом, ничего не понимая, – Начало ариозо Ленского из оперы Петра Ильича Чайковского «Евгений Онегин», – создавалось впечатление, что она разговаривает сама собой. Слёзы проложили дорожки по её сморщенному лицу в конец меня ошарашив, – Откуда он у тебя?

– Я… мне… он, – не могла я сформулировать ответ, – моей дочери его подарил незнакомец в детском парке. И тут произошло то, чего я даже представить не могла. Старуха сняла с шеи точно такое же украшение.

– Во всём мире только два таких медальона, – тихо продолжила она, – Ручная работа. Никто никому и никогда не признавался так оригинально в любви, как мой Фима, – оказывается, эта старушка могла красиво разговаривать, не употребляя грубые слова и нахальные высказывания. Она зажала в ладонях оба медальона, приложила к груди и застыла, склонив голову.

Значит, черноволосая девушка на фото – это она. У меня не было сомнений, что волосы именно тёмные, а может и вовсе чёрные, потому что на снимке длинные локоны окутали тоненькую фигурку как два вороновых крыла. История любви, и судя по всему, сильной, большой, пронесённой через всю жизнь и до сих пор хранящейся в сердце этой пожилой женщины, заключена в двух маленьких железных футлярчиках с малюсенькими нотками. Мурашки пробежали по телу.

– Почему ты? – сузив глаза она пристально посмотрела на меня, застав врасплох таким вопросом.

– Незнакомец хотел похитить мою дочь, но зачем-то повесил ей на шею эту вещицу, – пожала я плечами, – Может случайно? – риторический вопрос.

Но на этот раз, к моему удивлению, на него ответили, но совсем не так, как я могла ожидать.

38

– Уходи

– Что? – у меня уже начались слуховые галлюцинации

– Уходи. Другого шанса не будет. Вадим приедет сегодня вечером и пробудет с тобой до рождения ребёнка, – внутри всё похолодело

– Я же даже не знаю, где я нахожусь! На улице осень! У меня нет ни денег, ни телефона! Я уже с трудом хожу! – почему-то стало страшно, вот, казалось бы, путь на свободу, но перспектива замёрзнуть насмерть в лесу под ёлкой как-то меня не привлекала.

– Дурная голова! Я тебе шанс даю жизнь спасти, себе и ему! – ткнула она пальцем мне в живот. Немного помедлив достала из кармана свёрток и протянула мне, – здесь деньги, хватит тебе, телефон не отдам, по нему тебя сразу найдут.

– Зачем вы мне помогаете? Кто вы? Вы знаете владельца медальона? Что ему от нас нужно? – вопросы сыпались как из рога изобилия.

– Мать! Мать! Ты где? – послышался мужской голос в глубине дома. Старуха выхватила свёрток и спрятала его в недрах своих лохмотьев вместе с обоими украшениями.

– Тута я! Еды принесла, а ваша зазноба не жрёт совсем, как бы с голоду не померла! – не сводя с меня глаз громко прокричала она через плечо.

В дверях возник тот самый верзила, послал мне воздушный поцелуй, нагло улыбнулся и буркнул: «Исправим!». Я вжалась в стену. Опоздала! Надо было бежать со всех ног! Не думать, а вскакивать и нестись сломя голову! Теперь точно мне никто не поможет!

– Милок, пойдём накормлю, а её трогать не надобно, а то Вадимка-то разозлится и несдобровать будет тебе потом, – великан как послушный домашний кот поплёлся за старухой, оставив меня снова затворницей.

Я упустила шанс! При этом не получила ни один ответ на свой вопрос и только еще больше запуталась.  Все слёзы выплаканы, поэтому осталось сокрушаться только на глупое любопытство и свою нерасторопность. Открытый альбом снова привлёк внимание. Сама не знаю зачем, но я извлекла из картонных уголков фотографию черноволосой девушки, а следом молодого парня в военной форме и спрятала в карман пальто.

Через некоторое время в комнату вошёл Вадим.

– Привет! О, а животик подрос! Не переживай, скоро всё закончится. Почему молчишь? – он присел ко мне на кровать и, едва касаясь пальцами моего подбородка, повернул к себе моё лицо. Меня как будто ударило током, и я резко отвернулась, чувствуя, как растёт неприязнь к этому человеку, – До родов я буду здесь, поэтому мы можем гулять. Хочешь, пойдём прямо сейчас?

– Издеваешься, да?

– Нет, что ж я по-твоему изверг что ли?

– По-моему да! – выкрикнула ему в лицо

– Не злись, я же тебе говорил, что ты только моя, а ты не слушала, – он говорил спокойным размеренным тоном, как с ребёнком, а затем провёл рукой по моим волосам.

Стало жутко, дыхание перехватило и сердце ухнуло вниз. С каждой фразой я всё больше убеждалась, что это совсем другой Вадим, не тот, которого я любила много лет назад, а самый настоящий псих. Только вот он им был или стал?

– Я хочу прогуляться сейчас, – собрав всю волю в кулак, так же спокойно ответила я. Насколько я правильно поняла текст психологической статьи, попавшейся однажды мне на глаза на просторах интернета, с людьми с психическими расстройствами нужно общаться как с детьми, не провоцируя, соглашаясь, не издавая громких звуков, источая полнейшее умиротворение.

– Вот и умница! Надевай пальто, пойдём.