Разлюби меня... (СИ)

— Дочь, — голос королевы не дрогнул, а взгляд сурово сверкнул из-под бровей, заставляя Лику закрыться шалью еще больше. — Ты, как будущая королева, должна понимать последствия своих шагов и взвешивать все риски. Алекс, единственный защитник и станет прекрасным военнокомандующим при тебе. Он сможет закрыть ворота, если что-то пойдет не так. А что сможет сделать Стася? Только испортить имидж королевской семьи. Ее даже замуж выгодно не продашь, муж через три дня вернет, да еще и приплатит. Но это не главное. Посол с Цереры, взглянув на всех вас, сказал, что только у Стаси есть потенциал, и, возможно, она сможет разбудить свое второе я. Представляешь сильнейший универсал, да еще обортник? С ней нам не будет страшен сам черт, не то, что какие-то менталисты! Конечно, лучше бы это был Лекс, но Лекс закрыт, он не примет оборот. Слишком сильна ненависть, слишком сильна жажда мести…Отпусти сестру Лика, дай ей возможность стать взрослой, и, наконец, научиться отвечать за свои поступки!

— Мамочка, она же такая маленькая, такая глупенькая, — всхлипнула Лика.

— Вырастет! Жизнь научит! — королева-мать поправила прическу и вышла, чтобы распорядиться на счет сборов младшей дочери.

— Стася, если тебя кто-нибудь…хоть словом, хоть делом. Убью! — Мрачный Алекс сидел у меня в комнате, пытаясь сдержать эмоции, желваки ходили под кожей, руки то сжимались в кулаки, то разжимались. Впервые мой брат никак не мог повлять на ситуацию.

— Лексик, ты же знаешь, что с моим характером обидеть меня будет очень сложно! Потом универсал априори сильнее обортника! У них скорость и зубы, у меня магия. Прикинь, я вернусь черной кошкой, заберусь через окно к тебе в комнату…

— Даже не мечтай, — брат предостерегающе поднял руку, — не хотелось бы рыдать на похоронах собственной сестрицы, пусть она и без мозгов, но все-таки родная кровь.

— Кто без мозгов? — попыталась обидеться я. — У меня просто своя логика, не похожая на всех.

— Короче, Стася, — я вздохнула, приготовившись к лекции, — прошу тебя, перед объездом включи мозги и не выключай их три года, даже когда спишь. Просто учись, будь примерной девочкой, не лезь ты на рожон, не спорь, не ввязывайся в авантюры. Это чужая страна, там другие правила. Там не будет меня, в конце концов, — завелся брат окончательно. — Кто? Кто будет вытаскивать тебя из всех передряг? Черт! Лучше бы я, мне было бы проще. Стася, если я не буду получать от тебе послания еженедельно, ты знаешь, меня ничто не остановит, и тебе будет стыдно, если в один прекрасный момент, в одном из учебных заведений Церера появится твой брат, спустит с тебя штаны, и надерет твою милую попку широким армейским ремнем. При всех! Усекла?

Сделала вид, что испугалась смертельно. Покивала головой, скрывая смеющиеся глаза за волосами.

— Конечно, Лекс! Клянусь, что буду послушной девочкой, заучкой! Учиться, учиться, и еще раз учиться!

Брат тяжело вздохнул:

— Егор там, за дверью, ждет тебя.

Поморщилась. Ну не люблю я прощаний, и что я ему скажу: «Прости, прощай!»

— Стася, лучше честно, — предупредил брат, — у Егора к тебе все серьезно.

— Ладно, — обреченно вздохнула, понимая, что от разговора не уйти.

Егор зашел решительно, сверкнув зелеными глазами. Он еще верил, что справиться со мной, что сможет заставить полюбить.

— Настя, — только Егор звал меня так, — я понимаю, что твой отъезд — это неизбежно, и вместе с тем, три года не такой уж большой срок. Мы можем общаться на расстоянии, — бедненький, он и правда считал, что любовь на расстоянии возможна, вот и как ему объяснить, что это фантазии, которые в книгах только и есть.

— Горыныч, — ну да, так ласково называла я своего друга, мстя за Настю, — Горыныч, давай остановимся на этой звонкой ноте. Ты — свободен от обязательств передо мной, — и чуть было не добавила, что я свободна от тебя.

— Я не хочу быть свободным от тебя, Настя. Люблю, ты же знаешь, что люблю тебя.

Ну вот, пошли сопли, слюни, романтика. Сейчас достанет кольца и пиши пропало, может в обморок упасть от переизбытка так сказать чувств.

— Стоп! — громко выкрикнула, заставляя замереть парня на полпути к заветному карману. — Горыныч, ты это, короче, давай дадим себе испытательный срок, так сказать проверку на прочность нашей любви. Если через три года все останется как есть, то да, конечно, да. Замуж, дети, борщи и все такое, а пока подумаем, поскучаем, будем переписываться. Это так романтично, — несла я бред, лишь бы отвлечь парня от ошибки. Все-таки он хороший, дольше всех продержался против меня. Кто виноват, что влюбчивая я, а любить не умею. Ну не привязываюсь я и все, кажется, что другой будет лучше предшественника.

— Испытание, — глаза его загорелись мрачным огнем, а я выдохнула, ох уж эти парни, им только вызов брось и все повелись.

— Ага, испытания наших отношений, на прочность, — надежда, что разговора можно будет избежать, вспыхнула с новой силой, — а пока Егорка давай прощаться, мне еще вещи собирать.