Разлюбить князя

отдала корзиночку Буршану и, увлекаемая Рубериком, поспешила к парам, танцующим недалеко от костра на деревянном помосте. Князь видел, как изящно ответила на поклон друга, Прежде чем они закружились в танце, улыбаясь друг другу, Руберик заложил левую руку за спину, а правую подал Тане. Его женщина двигалась так легко, словно давно знала этот танец. Сердце Буршана сжималось от ревности. Никогда раньше он не испытывал этого чувства, и вот теперь познакомился с ним. А Руберик… Нет. В его жестах не было ничего предосудительного, но вот то, как он смотрел на Таню… Музыка закончилась. Руберик подвёл Таню к Буршану. В это время к ним подошла Фиоза.

— Буршан, можно Таня теперь со мной пойдёт танцевать? У нас сегодня на свирели играет сам Лель!

— Ты не устала? — повернулся князь к Тане.

— Нет!

Глаза её возбуждённо горели. Она была так хороша в этот момент, что Буршан, чуть было, не отказал Фиозе в просьбе, желая побыть наедине со своей женщиной. Но, по всему выходило, что Тане очень нравится этот праздник, и он решил не огорчать её.

— Иди.

Она взяла Фиозу за руку и подруги поспешили на помост. Там уже стояли девушки в ожидании музыки.

— А ты не хочешь потанцевать? Мог бы пригласить её на следующий танец… — посмотрел Руберик на друга.

— Танцевать не хочу. Не то настроение.

— Что — Сарук испортил?

— Да, — поморщился Буршан. Не мог же он признаться другу, что настроение ему испортила ревность. — А вот как Таня танцует — мне понравилось. Давай подойдём поближе. Полюбуемся… — и мужчины, не торопясь, пошли вслед за девушками.

Таня смутно представляла, как танцуют в Голубой Дали девушки, но была уверена, что танец не будет сложным. Ведь справилась же она, когда танцевала с Рубериком. Так и оказалось. Девушки то водили хоровод, то расходились в разные стороны, то кружились, поднимая и опуская руки. В какой-то момент она оказалась одна в центре круга, но не растерялась, а медленно поплыла против движения хоровода. Длинное, до пят платье, скрывало туфли. Она передвигалась маленькими шажками, как танцовщицы из ансамбля «Берёзка», и, казалось, что она не идёт, а плывёт над землёй. Буршан, затаив дыхание, смотрел на неё.

— Кто эта красавица, что танцует в центре хоровода? — услышал он сзади себя восхищённый шёпот.

— Не знаю. Я никогда не видел её прежде. — Ответил другой голос.

Буршан резко повернул голову и увидел двух купцов, которые привозили обычно в Голубую Даль пряности и сласти. Один из них узнал князя, слегка поклонился ему и спросил:

— Не знаешь ли ты, Буршан, что это за девушка танцует? Уж больно хороша! У неё округлости во всех нужных местах, не то, что у других девушек.

— Знаю. Это моя женщина. И попрошу говорить о ней почтительно.

— Ооо! Прости, Буршан! Мой друг не хотел оскорбить ни её, ни тебя. Она воистину создана для князя! — сказал другой, склонил голову в поклоне и, взяв под локоть своего друга, быстро направился вместе с ним к другому костру.

Как только музыка затихла, Таня поспешила вернуться к Буршану. Глаза её излучали радость.

— Я так благодарна тебе за то, что ты взял меня на этот праздник! Тут так красиво, так весело…

— И вкусно, — добавил Буршан. — Ты ведь даже не попробовала, а я купил это для тебя, — он откинул салфетку с корзиночки, и Таня, к своему удивлению, увидела внутри точно такой же лукум, какой с удовольствием ела дома.

Она взяла лакомство, откусила и зажмурилась от удовольствия:

— Мммм… это, действительно, очень вкусно… Хочешь? — и она поднесла оставшийся кусочек к губам мужчины.

— Не буду Вам мешать, — глядя на это, пробормотал Руберик. Он увидел Фиозу, стоявшую чуть поодаль, и поспешил к ней…

Часть 4 глава 3

Буршан послушно съел сладость из Таниных рук. Глядя ей в глаза, он облизывал каждый её пальчик. При этом его неожиданно охватило такое возбуждение, что он с трудом удержался оттого, чтобы не схватить её в охапку и не увлечь в ближайшие кусты. И всё это Татьяна прочла в его недвусмысленном взгляде. Она поняла, какую непростительную ошибку допустила. Ведь Буршан мог решить, что она заигрывает с ним. Что бы хоть как-то сгладить эту ситуацию, она робко улыбнулась:

— Я пойду ещё потанцую, хорошо?

— Нет, — он сжал её запястье. — Мы сейчас же отправляемся домой.

— Почему?

— Потому что ты слишком выделяешься своей красотой среди наших женщин, и я не хочу, что бы другие мужчины раздевали тебя глазами.

— Ах, да! Я же забыла! Я же твоя собственность и раздевать меня глазами можешь только ты! — сразу ощетинилась Таня. Всю её робость как рукой сняло.

— И не только глазами! — прорычал Буршан. — Пошли! Бурт! Домой.

Он буквально потащил её за руку в сторону тропинки, ведущей в селенье.

«Да что же он за человек такой!? Так всё хорошо начиналось, так было весело…» — возмущалась про себя Таня, едва поспевая за князем и опасаясь споткнуться в темноте.