Разлом

– Безусловно. Только позволь мне доесть этот прекрасный суп. Хотелось бы, знаешь, перед смертью вкусить...

– Перед смертью? О чем ты?

– О тебе. Я буду первой твоей жертвой. Дети, те, которых ты привел на посвящение, будут следующими...

– Что ты несешь! Какие жертвы? – Ингельд ощутил гнев. – Ты спятил, старик, мне не нужны жертвы, я и так потерял слишком многих! Потому-то я сюда и пришел!

– Жертвы нужны ему, – Отшельник махнул ложкой в сторону Рога. – В таких случаях всегда нужны жертвы.

– В каких случаях?

Ингельд испытал острейшее желание разрубить Отшельника надвое. Его непонятная болтовня раздражала Ингельда.

– Этот Рог – Осколок Дьявола, надеюсь, ты слышал об этой истории? Слышал? Вот и хорошо, не люблю много говорить.

– Старик, ты хоть знаешь зачем мне этот Рог?

– Конечно, – старик кивнул. – Ты хочешь принести людям и Измененным мир, не так ли? Мир и счастье, так?

– Откуда ты... – потрясенно отозвался Ингельд.

– Не ты первый, не ты последний. Многие империи создавались с такой же целью.

– Я не думал об империи, но если нужно, – Ингельд пожал плечами. – Все, что я хочу – это прекратить эту бессмысленную войну. Знаешь, старик, я убил своего первого врага в десять лет. А днем раньше я потерял своего лучшего друга. И я до сих пор теряю друзей. Год за годом. День за днем.

Ингельд замолчал.

– Ты понимаешь меня, старик? Я воюю уже пятнадцать лет. И каждый год теряю своих близких. И я давно уже не могу понять, ради чего продолжается эта война? Почему Измененные и мы не можем жить в мире? Почему, старик? – Ингельд почти кричал.

– Если ты устал от войны, почему воюешь? – тихо спросил Отшельник. – Почему ты не ушел в Отшельники, как я? Источник и причина войны в наших душах, разве ты не знаешь этого? Пока нас переполняет ярость и гнев, война будет продолжаться...

– О чем ты говоришь, старик? Ты предлагаешь мне лечить мою собственную душу? В то время как мои соплеменники будут умирать от ран в Сумеречном лесу, ты предлагаешь мне отсиживаться в пещере?

Отшельник отставил опустевший котелок.

– Ты не услышал меня. Но я не удивлен. Рог твой. Но прежде ты должен узнать кое-что. Ты не первый, кто решил сорвать Святую Печать. Впервые это случилось почти пятьдесят лет назад. И все мы, Хранители Святых Печатей, почувствовали это. Хотя мы и жили в разных местах, мы могли общаться меж собой, и мы могли вместе противостоять Нечистому. Но когда была сорвана Первая Печать, мы стали каждый сам по себе. Нам пришлось тяжело. Многие не выдержали. А я... Я стал слабее. Жаль, что ты не пришел хотя бы лет двадцать назад.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Тот, кто сломал Первую Печать. Он начал все это. И он все это закончит. Рано или поздно все Осколки попадут к нему. Ты – только звено в цепи. Впрочем, это уже не имеет значения... Осталось лишь одно действительно важное – те дети, что ждут тебя внизу. Готов ли ты пожертвовать ими ради своих иллюзий?

Ингельд отшатнулся как от удара.

– Я не собираюсь приносить никого в жертву, старик! Хватит меня стращать! Отдай мне Рог и я уйду!

– Я уже сказал – Рог твой. Но если ты возьмешь его – ты обречешь детей на смерть.

Несколько минут Ингельд и Отшельник буравили друг друга тяжелыми взглядами. Наконец Ингельд отвернулся и шагнул к Рогу.

– Пусть так, старик, – глухо сказал он. – Но, прекратив войну, я спасу куда больше жизней.

Едва он приблизился к Рогу, тот задрожал, вырвался из колоды и ринулся к Ингельду. Тот, улыбнувшись, подставил ладонь, но Рог на огромной скорости обогнул протянутую руку и вонзился Ингельду в грудь. Карнелиец ощутил как что-то острое кольнуло в сердце, но, не успел он удивиться или испугаться, как боль исчезла, а затем Рог стал таять, тоненькой струйкой вливаясь в грудь.

А затем в глазах Ингельда вскипела сталь. Отшельник молча поднялся и преградил карнелийцу выход. Он знал – даже с многовековым воинским опытом ему не одолеть избранника Рога. Но он знал также, что иначе – нельзя.

2

Воспоминания схлынули и Ингельд очнулся. Он лежал на земле, придерживая рукой кровоточащую рану на груди. Боль была почти такая же как в тот памятный день, вот только на этот раз она не спешила исчезнуть.

Кто-то поднял ему голову, аккуратно уложил на колени. Ингельд с трудом разлепил веки и наткнулся на взгляд Роланда. Взгляд, в котором больше не было прежней ненависти, а было понимание и сочувствие. И еще Ингельд вдруг понял, что Роланд видел то же, что и он – тот день, и ту пещеру.

– Ты... Ты видел это?

– Да. Я видел, – еле слышно прошептал Роланд. – Я понимаю твою боль, брат. Но так нельзя было...

– Заткнись! – Ингельд скривился. – Это ведь Меч Господа, верно? Как я сразу... Из-за него я провалялся несколько лет. А ты... Ты даже ничего не понял.

– Ингельд...

– Помолчи! Дай мне руку!

Роланд стиснул протянутую руку Ингельда.

– Теперь это на тебе! Прощай...

По телу Роланда пробежала странная дрожь, мелькнула страшная догадка, и Роланд попытался отдернуться, но было уже поздно. Тело Ингельда распадалось, осыпаясь черным пеплом, но Роланд этого уже не видел.