Разлом

Демоническая пластина в его груди начала тлеть, испуская нарастающее свечение, словно уголёк на ветру. Беспощадные во главе со Львом принялись наращивать мощность барьера, выставив на передовую Танка и Паладина. Оба поспешно перешли в оборонительный режим, жертвуя подвижностью и проворством ради максимальной выживаемости. Всматриваться в арьергард не было времени, но уверен, парни на крыше действовали по аналогичной схеме. Беспощадные не собирались рисковать и делали ставку на максимальную выживаемость, но в итоге лишь заставили Стального рассмеяться.

Местные отреагировали совершенно иначе. Луч света повредил не только барьер, но и творимый Теологом ритуал. Отбросив книгу, Седоволосый, тем не менее, не прекратил молитву, а лишь вознёс к небу молот.

Остальные Повстанцы действовали более агрессивно. Навалившись всем скопом, они обрушили всё своё оружие на барьер. В подобной ситуации решил использовать пример наставника – если Ритуальный Диск не смог за это время взломать защиту барьера, то я мог рассчитывать лишь на грубую силу. Вот только окутанная силой Распада Лапа бессильно врезалась в преграду, оставив в барьере тонкий и моментально затянувшийся порез.

Вырывавшийся из пасти Сектанта смех стал вымученным, едва ли не сменившись хрипом. Морду исказила гримаса, а сквозь плотно сжатые зубы проступила кровавая пена с вязкими нитями гнойной слюны, что добавило образу Гун-Гуна обманчивой болезненности.

Запоздало осознав свою ошибку, Беспощадные так же налегли на барьер, но мы опоздали. Купол затрещал и только начал рассыпаться, когда из раскрывшейся пасти Фанатика хлынул буро-зелёный поток.

Достигнув земли, масса расплескалась полуметровой кляксой, что сразу начала растягиваться и разрастаться, делая себе подобной любую органику до которой дотягивалась. А в условиях недавней бойни, пищи у этой мерзости оказалось в достатке.

Во всей этой неразберихе Алиаса оказалась единственной, кто смогла дотянуться до Гун-Гуна. Когда того начало выворачивать, девушка очнулась.

Стоит отдать должное Беспощадной, даже в подобной ситуации она смогла взять себя в руки и со сдавленным воем, схватившись за шип на лапе сектанта, подтянула обездвиженное тело и нанесла удар сотканным из тени кинжалом. Девушка метила в основание шеи, но не смогла пробить толстую кожу. А вот зеркальный удар хвостом Фанатика легко пробил плоть Алиасы, окончательно ту парализовав.

- Надеюсь ты и после окажешься такой же непокорной, - мазнув плотоядным взглядом, Стальной прошёлся длинным языком по клыкам. - Когда настанет момент, я исцелю твоё тело, чтобы ты смогла в полной мере познать мой вкус, - рассмеявшись, он небрежно бросил девушку у своих ног, при этом расползающиеся гнойные кляксы обошли Вечную стороной. – А пока…

Речь Вечного оборвал оглушительный треск – барьер наконец-то пал. Закончив распевать молитву, Теолог обрушил молот на купол и последний не выдержал. Вот только разлетаясь вдребезги, он сумел огрызнуться напоследок, пронзив Седоволосого десятком энергетических осколков.

Пусть аура Местного и превратилась в решето, он сумел выжить. А с новой молитвой прорехи начали медленно затягиваться. Наверняка за разрушение купола, точнее за финальный удар, можно было урвать достижение или награду, но, боюсь, для Вечных за неё пришлось бы заплатить смертью. В другой ситуации посильная цена, но не сейчас.

К этому моменту пятно гнили заметно разрослось, но не успело покрыть собой всю землю. Вокруг Сектанта ещё хватало чистых островков.

Подобная полоса препятствий для любого Вечного – сущий пустяк, конечно если забыть о реальности Теллуры. Страх совершить ошибку и умереть, а после оказаться в лапах Фанатика, сковывал движения и мешал быстро преодолеть вроде пустяковую преграду.

В итоге на острие атаки оказались именно Повстанцы, причем первым среди них оказался не Унгаф, а всё тот же Седоволосый. Этого Местного переполняла абсолютная уверенность, причем даже не в себя, а высшие силы, что видимо должны были его вести. А без оков страха, гнойные лужи выглядели не такой сильной проблемой… до тех пор, пока те не показали свою истинную сущность.

В миг, когда правая нога Теолога оторвалась от земли в очередном прыжке, а левая не успела достигнуть нового незапятнанного клочка, из гнойной кляксы вырвалась тощая разлагающаяся рука. Тварь вцепилась в кованный сапог Местного мёртвой хваткой, но разница в силе оказалась слишком очевидной. Теологу хватило одного рывка, чтобы конечность нападавшего обратилась в культю. Вот только тварь добилась своего.

Старик пролетел чуть меньше запланированного и приземлился в казавшуюся неглубокой гнойную кляксу, но тут же провалился по пояс.

Словно почуяв добычу, в Теолога сразу вцепились десятки рук, пытаясь утянуть того в свой мир. Повстанец уверенно держал удар, но явный численный перевес давал о себе знать – Местный медленно погружался в мерзкую жижу.