Разлом

Насладиться всем разнообразием я уже не успевал. Но программу минимум выполнить обязан. Поэтому крутил головой по сторонам, разыскивая нужных мне людей. Кто ищет, тот всегда найдёт. У крепостной стены был замечен оружейник, экстренно тушивший свой горн.

— Пусть будет светлым твой день! — поприветствовал я мужчину, туго затянувшего смоляные волосы в хвост. Он на секунду замер, смерил меня суровым взглядом, и вылил бочку воды в огонь. Облако шипящего пара клубами вырвалось из печи на мгновение скрывая его от моих глаз.

— Не местный что ли? — пробасил он, небрежно скидывая выкованные мечи в сколоченный короб.

— Странник, — кивнул я, — хочу предложить тебе работу.

— Прости, мужик, мне не до тебя, — отмахнулся он, нервно распихивая ножи по карманам.

— Я много заплачу.

— Что же, думаешь сумеешь заплатить больше, чем стоит жизнь?! Уберись с дороги немедленно, — он оттолкнул меня в сторону и вышел из кузницы, ныряя в толпу.

— Вот так дела…

Мимолетно скользнул глазами по другим частям рынка — похоже он единственный кузнец, кого мне посчастливилось застать на рабочем месте. Пошарил по головам мельтешащих людей, но знакомого оружейника не заметил. Как сквозь землю провалился. Фокусник.

Рынок довольно быстро опустел, лишая меняя даже призрачного шанса на выполнение поставленных задач. Впрочем, опустел не только он. Весь город стянулся к стенам крепости и замер в ожидании. Я отправился со всеми, рассудив, что шанс отыскать там сбежавшего кузнеца выше, чем на незнакомых улицах.

Так, пока простой люд шушукался между собой, я параллельно выполнял две задачи: разыскивал оружейника и подслушивал свежие сплетни. Скажете, что это недостойно бравого воина? Возможно. Зато познавательно…

— Ах, что же будет… что же с нами будет…

— В этом году Собислав пожаловал раньше обычного. Никак задумал чего!

— Владыка откупится от него. Должен!

— Чем откупаться-то будет? Разграбили сокровищницы! Нету там ни гроша!

— Ой, ну не начинай… Велика трагедия…

— Ты так спокойна, Агата, потому что у тебя детей нет! Был бы сын, не так бы пела!

— В подвалах под крепостью горы золота. Если захочет — откупится. Только вот слыхал я, что все серьезно. Не берет больше золото Собислав. Ему теперь жизни подавай!

— Знает, что слабы мы сейчас, вот и притащился. Отпор дать некому…

— Хорош народ стращать! Может он приехал нашего господина с повышением поздравить. Дипломатический жест, так сказать.

— Сколько раз говорила тебе, Ярус: не сквернословь при дамах!

Людское шушуканье прервалось скрежетом засова и скрипом крепостной двери. Из ее проёма вышли двое. Оба тощие, того и гляди унесёт лёгким дуновением ветерка. Относительно молодые или это просто кажется из-за безбородой кожи их лиц. Гладкой, как у подростков. Зато сколько гордости и напыщенности в осанке! Ни много ни мало прославленные короли! Одежды расшиты золотыми нитями, на пальцах огромные перстни с драгоценными камнями, своим блеском слепящие первые три ряда толпы. А руки, отсюда вижу: холёные, как у барышень.

Вокруг них сомкнулся круг солдат, замурованных в латы по самую макушку. Боятся собственного народа?

— Поприветствуйте же славного владыку Эдихарда — Собислава Отважного! Благодарите, что снизошёл до нас и почтил своим визитом!

Народ в недоумении переглянулся и слабо так, безэмоционально стал скандировать имя Собислава. Радостью и благодарностью, конечно же не пахло. Этими кислыми выражениями лиц можно было бы квасить капусту. Собислав поднял напомаженную ладошку вверх, останавливая поток «бурного приветствия».

— Жители Когррага! Без тени сомнения вас можно обозвать счастливчиками! На долю ваших детей выпала великая честь пополнить ряды армии Аваллона, — он картинно приторно улыбнулся, сложил ладони в замок и доверительно добавил: — я даже сам немного завидую таким возможностям. — Затем вернул голосу напыщенную торжественность и продолжил свою неумелую агитацию: — Стать воином Аваллона великая честь и большая ответственность, с чем я и поздравляю счастливых родителей.

Но радоваться никто не спешил. Мужчины яростно сжимали кулаки и скрипели зубами, женщины беззвучно роняли слёзы, как будто сил на истерики у них давно не осталось.

Собислав ненадолго умолк, осматривая толпу и улыбаясь уголками рта. Словно подпитывался этим удушливым отчаянием и чужим горем.

— Мои солдаты помогут собрать всех первенцев мальчиков старше трёх лет, — он щелкнул пальцами и застывшие камнем стражи синхронно вынули из ножен острые клинки. — Приступайте, у меня мало времени, — небрежно бросил он напоследок, снимая с себя маску дружелюбия, и прошмыгнул за стены крепости.

Глупо ожидать, что родитель добровольно отдаст своего ребёнка. Поэтому в считанные секунды оглушенная толпа превратилась в потревоженный муравейник. Народ кинулся врассыпную, надеясь добраться до своих домов быстрее вражеских солдат.

— Закрыть городские ворота! — хладнокровно отдал приказ новопомазанный правитель Когррага.