Разлом. Белый и красный террор

Думается, эта статья Сталина многих желающих появления новой жизни вдохновила на действия.

Вот почему полупролетарские массы, миллионы деревенской и городской бедноты перешли в лагерь политической партии пролетариата.

Газета «Рабочий путь» от 31 октября 1917 года в редакционной статье «Кому власть» призывала:

«…От соглашательских слов — к революционному делу!

От буржуазной разрухи — к революционному порядку!

От губительного топтания на месте, грозящего революции гниением, которого жадно ждут партизаны контрреволюции, — вперед на прямую дорогу пролетарско-крестьянской революции».

* * *

Вкратце стоит напомнить вехи Красной революции.

Большевикам нужно было решить вопрос с захватом власти в трех основных центрах Российской империи: Петрограде, Москве и Ставке Верховного главнокомандования.

Октябрьские революционные события в Петрограде были обеспечены «легальным» прикрытием Петроградского Совета во главе с Лейбой Троцким — главным трибуном большевиков. В то время он играл не меньшую роль, чем Ленин. Это он, прибыв на пароходе «Христиания» из Америки с большими деньгами, оружием и единоверцами, организовал при столичном Совете Военно-революционный комитет, взявший на себя реальное командование Петроградским гарнизоном. Он, организовавший тесную связь с большевистскими организациями, фактически стал штабом восстания, которое началось 24 октября 1917 года. Временное правительство было свергнуто за два дня. Керенский сбежал.

Американскими деньгами он распоряжался лично. Его связь с американскими банками «Гаранти траст», «Кун Леб», «Чейз Нэшнл» и прочими была в дальнейшем доказана. Не забывали банкиры Троцкого и после его изгнания, инициированного Сталиным. Они продолжали его содержать за свой счет и даже поселили на охраняемой вилле в Мексике.

Однако вернемся в Петроград.

В 10 часов утра 25 октября Ленин написал уже знаменитое воззвание о «низложении Временного правительства». Вечером восставшие рабочие, матросы и солдаты штурмом взяли Зимний дворец — резиденцию Временного правительства и арестовали министров.

II съезд Советов утвердил состав советского правительства — Совет народных комиссаров под председательством Ленина.

Нужно отметить, что арестованы были не все министры Временного правительства. Некоторых задержанных даже отпустили по домам. А в это время Керенский, добравшись до штаба Северного флота, собрал крупный военный отряд и двинулся на Петроград, но на окраине города он был остановлен наскоро сформированными воинскими подразделениями и отрядами восставших рабочих.

В другой столице России — Москве борьба за власть была намного жестче, чем в Питере. Уличные бои затянулись в Белокаменной до 2 ноября.

В Ставке же Верховного главнокомандования, находившейся в Могилеве, деятели, бежавшие из столицы, несколько дней пытались создать Новое правительство во главе с эсером Черновым. Генералы Ставки и чиновники разных степеней день и ночь заседали, обсуждая вопрос посылки войск в Петроград и Москву. Но, увы, время наступало другое — солдат устал воевать, поэтому воинские части отказывались участвовать в карательных операциях против собственного народа. Многие говорили прямо: «С немцем — одно, а с соотечественниками — грешно».

Большевики прекрасно понимали, что у них нет численного превосходства по стране. Но расчет Ленина, как писал итальянец Джузеппе Боффа, заключался в том, что его партия завоюет большинство, безоговорочно признав наиболее глубокие и коренные требования масс в момент взятия власти. Именно это он и сделал 26 октября, когда II съезд Советов провозгласил и принял его знаменитые «Декрет о мире» и «Декрет о земле».

Мудрость Ленина была очевидна. Россия с ее в основном крестьянской армией действительно устала от страшной и опустошительной войны. Солдаты желали поскорей увидеть свои семьи и свою теперь уже свободную от помещичьей зависимости землю.

Эти два декрета сделали погоду — стремительно поменяли все политические отношения в стране. По всей России развернулась битва под лозунгом «Вся власть Советам!».

А потом началась Гражданская война, о начале которой русский писатель Иван Бунин в «Окаянных днях» 1 января 1918 года (по старому стилю) напишет:

«Кончился этот проклятый год. Но что дальше? Может, нечто еще более ужасное. Даже наверное так…»

И он оказался прав — в России началась страшная по последствиям гражданская сеча с белым и красным террором…

Именно в это время в Коктебеле поэт и живописец Максимилиан Волошин, одинаково жалевший и белых и красных за их грехи, пишет строки, разрывающие душу россиянина: