Разлом (СИ)

− Я не знаю всех подробностей, − зашептал он заговорщическим тоном, перегнувшись ко мне через стол, −, но могу сказать абсолютно достоверно, что эту книгу хозяин создал сам каким-то из своих заклинаний около пятисот лет назад. Что в ней, я опять-таки не знаю, но могу заверить, что он ей очень дорожит. Безумно. Больше, чем любым из своих творений. Больше, чем этим замком и лесом вокруг него, − демон еще сильнее понизил голос и горько добавил: − Больше, чем мной…

Мне стало искренне жаль демона. И тот, вероятно заметив мой сочувственный взгляд, поспешил сменить тему:

− А в последнее время, — (я хотела было спросить, что он подразумевает под «последним временем», но, побоявшись услышать очередную фразу про пару-другую столетий, задавила это желание на корню) — хозяин стал совсем плох. Затосковал он, жизни не радуется, творениям своим не радуется, да и не творит, уж почитай ничего. Взгляд стал какой-то… пустой, что ли… без жизни, без огонька. И, что самое ужасное, он… − демон понизил голос до едва различимого шепота, − смерти сам ищет. К нему и убийц подсылать не надо, глядишь, скоро сам на каком-нибудь дубе с петлей на шее повиснет или с башенного шпиля вниз скинется. Вот уж Белым магам работенку-то облегчит!

− То есть, − задумчиво протянула я, − когда он сегодня… не спроста так… − я сбилась, не закончив фразу, пытаясь ее покорректнее сформулировать, чтобы не задеть чувства демона.

− Да-да, − подтвердил Луцифарио, догадавшись, что я хотела сказать, − сегодня хозяин не шутил. Он и впрямь бы не стал сопротивляться, попытайся ты его убить.

Я пораженно осела, вжавшись в кресло.

− А я-то думала, что он все это время издевался надо мной…

Демон открыл было пасть, чтобы сказать что-то еще, но неожиданно насторожился, прислушиваясь к шагам в коридоре.

Дверь распахнулась. На пороге стоял колдун. Мрачный и угрюмый. С покрасневшими глазами.

− Я вижу, Луцифарио, ты радушно потчуешь нашу… гостью, − ледяным тоном процедил он, с трудом выдавив из себя последнее слово.

− О, да, хозяин, я испек пирожков и заварил чаю, − залебезил демон, видимо, желая замять щекотливую тему на счет «гостьи». А мне захотелось хоть провалиться сквозь землю, лишь бы убраться подальше от пристального ненавидящего взгляда колдуна.

− Присаживайтесь-присаживайтесь! − затараторил Луцифарио, вскочив с кресла и чуть не под руку подводя к нему своего господина. Затем демон хлопнул лапами, и на столе образовалась третья абсолютно чистая чашка с блюдечком и ложечкой. − Я вам сейчас чайку налью. А вот и пирожки!

− Спасибо, Луцифарио, я не голоден, − вновь процедил колдун медленно, нарочито надменно и, оттеснив демона от стола, все же уселся в кресло. Луцифарио с виноватым видом отлетел в сторонку.

Чародей вытянул руку и, постукивая кончиками пальцев по столу, припечатал меня таким пронзительно-неприязненным взглядом, что у меня даже коленки предательски задрожали. Благо, из-под стола не видно.

− Итак, − твердо и бесстрастно начал колдун, обратившись ко мне, − насколько я понял, Белые маги считают меня виновником катастрофы, грозящей этому миру.

Я кивнула, так и не сумев выдавить из себя что-то более-менее членораздельное.

− Я отлично осознаю, что у тебя нет абсолютно никаких оснований для того, чтобы мне верить, но…− чародей выдерживал свою речь в неизменно презрительном тоне, но на слове «но», голос у него предательски дрогнул… Сделав над собой усилие, колдун продолжал: − Но я являюсь обитателем этого мира, следовательно, гибель его повлечет, в свою очередь, и мою гибель тоже. А я − не самоубийца! − заявил он.

В свете подробностей душевного состояния чародея, только что поведанных мне Луцифарио, сие заявление звучало малость неправдоподобно, о чем я и собиралась авторитетно заявить. Но, заметив направленный на меня умоляющий взгляд демона, все же смолчала.

А колдун продолжал:

− А посему, уничтожать этот мир и его жителей мне, − он ядовито усмехнулся, − не с руки. Сам пострадаю. Так можешь и передать своим Белым магам, − он надменно бросил мне последнюю фразу, а затем, подумав, добавил: − И еще. Не забудь сказать этим святошам, чтобы в следующий раз подсылали ко мне хорошо подготовленных убийц.

Он хотел было встать и уйти, но я позволила себе не счесть беседу оконченной и нагло влезла с вопросом:

− Ты говоришь, что тебе не с руки уничтожать жителей этого мира, − колдун снизошел до утвердительного кивка, и я продолжила: − Тогда зачем ты изводишь жителей селений, находящихся неподалеку от твоего леса?

Чародей рассмеялся. Злобно и громко.

− Это еще вопрос, кто кого изводит! − отсмеявшись, прошипел он. − Ты правильно сказала: мой лес. Мои владения. Я никого сюда не зову и силком не тащу. А им, словно места в мире мало. Всех сюда тянет. Лес рубить, дома строить, землю пахать. Их даже именем моим не больно-то напугаешь! Но у меня и кроме имени есть, чем попугать. Вот пускай и боятся, покуда я жив!

− Но… − неуверенно воспротестовала я.

Кажется, чародей вконец подрастерял свое самообладание, ибо, не сдержавшись, перешел на крик: