Разлом (СИ)

В следующий миг я увидела Эдвина уже возле линии, в которую выстроились сдерживавшие разлом Белые маги. Поняв все без слов, те пропустили колдуна, некоторые благодарно кивнули на прощание. А он пошел, не оглядываясь, навстречу тянущимся к нему щупальцам.

− Эдвин!!! − Я рванулась вперед, но руки архимага с неожиданной силой обхватили меня поперек тела.

Я брыкалась, извивалась и, кажется, пронзительно кричала. А потом, резко обессилев, начала оседать, в глазах потемнело…

… А вокруг мельчайшие частицы закружились в безумном танце, растворяясь во мне, растворяя меня в себе. Закружились, подхватили, понесли.

Понесли навстречу ветру, небесам и боли.

Боли, пронзающей насквозь, боли, рвущей на куски. Лишающей сил, испепеляющей боли.

А я летела, летела навстречу ей, крича и плача, но не поддаваясь.

Летела, как мотылек на пламя свечи, обжигая крылья, но не боясь умереть.

Я нырнула в Пасть, охотно заглотившую меня, но не знавшую, что полакомилась приманкой.

Я нырнула в Пасть, на мгновение растворившись в ней, став ей самой, познав ее.

… Теперь я знала, что ее породило.

… Вместе с криком из горла хлынула кровь.

С тех пор, как я потеряла сознание, казалось, не прошло и пары мгновений − колдун так и не успел сделать навстречу щупальцам те несколько шагов, что отделяли его от смерти.

− Эдвин! Стой! − завопила я, что было сил. − Я знаю причину разлома!

Но было уже слишком поздно. Чародей, словно испугавшись того, что мой голос сможет его остановить, лишь на миг резко обернулся, бросив в мою сторону последний взгляд и с разбегу впрыгнул в колонну щупалец.

Я зажмурила глаза и со стоном обмякла в руках архимага, ослабившего наконец хватку и позволившему мне безвольно осесть на землю.

Щупальца, еще мгновения назад рвавшиеся пожирать, убивать, уничтожать резко отдернулись и со свистящим, пронзительным шипением стали отползать, съеживаться, убираясь туда, откуда появились − обратно в Пасть. Разрыв материи мира стягивался, оставляя после себя сероватое небо и бесплодную, отравленную землю и все живое, что успело спастись.

А где-то далеко-далеко рухнул, рассыпавшись в прах Черный замок и умер Луцифарио…

Ничего этого я не видела. Но почему-то точно знала, что происходит.

Я сидела на траве, уткнувшись в колени лицом, обхватив голову руками.

Во всем мире я одна знала истинную природу разлома. Но это не помогло мне спасти любимого.

Я опоздала.

Я слишком поздно поняла слова Серхаса о том, что стихийная магия − это творчество, порождение души. И это порождение больной, истерзанной души вплелось в ткань мира, изменив ее, сделав своим подобием…

Я слишком поздно поняла, что Пасть − это не разлом в материи мира, а разлом в душе чародея.

И в моей душе тоже…

− Не плачь. − Рука архимага сочувственно легла на мое плечо. − Уже ничего нельзя изменить. Вы сделали свой выбор. Ваша любовь могла спасти мир. Но его спасла смерть. А теперь перемещающее заклинание отправит тебя домой…

После этих слов в моих и без того закрытых глазах, казалось, потемнело еще больше. И в тот же миг темноту прорезали едкие разноцветные кляксы, закружившие, завертевшиеся вокруг меня.

Кажется, я начала терять сознание…

… Слеза скатилась по щеке,

Поймал ее в ладони ветер.

И я была вся в той слезе,

Я взмыла вверх прощальной песней.

Рванувшись ввысь, я стала миром,

Его частицей, им самим.

Я умерла, но получила крылья

И с криком громким, но немым

Я ринулась вослед за ним.

И Пасть сомкнулась за спиной −

Теперь мы вместе, мой родной!

========== XIX ==========

Проморгавшись до тех пор, пока темноту в глазах не сменили цветные сполохи, преобразовавшиеся в конце концов в относительно четкие очертания предметов окружающей среды, я с протяжным стоном отлепила лицо от асфальта. Голова налилась свинцом и невыносимо гудела, во рту явственно ощущался запах спекшейся крови, а в носу − ее аромат.

С трудом усевшись так, чтобы стало возможно подобрать под себя ноги и не потерять равновесие, я принялась ощупывать физиономию, здорово помятую асфальтом, который на память оставил на ней отпечаток собственного рельефа, и, походя прикидывая, подпадают ли мои ощущения под симптомы кровоизлияния в мозг. Так как, помимо устрашающего названия и основанных на собственном воображении представлений, об этом заболевании я практически ничего не знала, попытки точной установки диагноза успехом не увенчались. Конечно, можно было бы придумать себе еще какую-нибудь страшную болячку, но состояние моего организма к тому времени уже пришло в относительную норму, а потому ухудшать его всяческими самозапугиваниями не хотелось.

Интересно, а сколько я провалялась без сознания? Судя, по тем двум грузовикам, успевшим обогнуть стадион и сейчас скрывающимся за поворотом, − не больше пяти минут. И что примечательно: ни одна наглая водительская морда, из тех, что постоянно сигналят в знак симпатии, пока я тут круги нарезаю, не вышла из машины, чтобы поинтересоваться самочувствием разлегшееся на асфальте девушки, судя по неестественности позы сделавшей это явно не с целью позагорать или передохнуть.