Разлом времени

Сидеть и слушать, что рассказывает, размахивая своими длинными руками, Джерри, и в самом деле занимательно. Бывает же так, все или почти все тебе известно, пусть и теоретически, но все равно интересно. Наверное, Линекер просто умелый рассказчик. Мешало только короткое жаркое дыхание здоровенного пса за спиной. Когда я уселся в бот, он так на меня посмотрел... Должно быть, я занял его место. Одним словом, не очень воспитанный пес.

- Послушайте, Богомил, как у вас хватает терпения довести до пятнадцатилетнего возраста целую кучу сорванцов? - внезапно ошарашивает меня вопросом Линекер и, не дожидаясь ответа, поясняет свою мысль: - У меня, например, порою от одного Сережки голова кругом идет.

- В моей группе всего семеро ребят, в том числе три девочки, - не очень логично ответил я.

- И вы с ними бессменно с той поры, когда им исполнилось по три года? - уточнил Линекер.

Он прекрасно знал, что это на самом деле так, но восхитился, как мои воспитанники, когда они были в возрасте десяти-двенадцати лет. В голосе Линекера не было ни грана лжи, и это меня окончательно подкупило.

Мне не очень по душе люди, которые воспринимают мир бесстрастно, они чем-то напоминают мне самого себя, а общаться со своим двойником - не самое лучшее занятие. С собой я борюсь, и, как видно, не без успеха, иначе мне попросту не разрешили бы стать учителем. Бесстрастность в вопросах воспитания абсолютно противопоказана. Вот и ломаешь голову над вопросами, которые непосредственно тебя совсем вроде бы не касаются. Например, хоть это и дела давно минувших дней, я почему-то не могу согласиться с тем, что принятое когда-то решение о создании Терры было абсолютно безгрешно.

Конечно, не мне судить, ведь об этом столько десятилетий размышляли такие авторитеты... Но, попадая на Терру, я всегда испытывал какое-то неясное ощущение нарушения естества. Бесспорно, что здесь и воздух чище, и природа, какой на Земле не найдешь, и зверье всякое. Но ведь предлагал же в свое время Диего Санчес переселить человечество на другую планету и попытаться восстановить природный баланс на самой Земле, а он в этом кое-что понимал, тем более все равно получалось так, что на Земле сейчас осталась лишь треть человечества, а остальные кто здесь - на Терре, кто - в космосе.

Но я отвлекся. Линекер ждал ответа.

- Бессменно, - вздохнул я. - Но, к сожалению, ребятишки скоро разбегутся, и я останусь один...

- Еще класс наберете, - оптимистично бросил Джерри.

Легко ему говорить. А я просто не представляю, что будет, когда в нашей маленькой школе прозвенит последний звонок. Наутро я проснусь, выйду в холл, а в доме будет тихо-тихо. Никто не крикнет, не заспорит, не раздастся веселый смех в бассейне.

- Когда тебе сорок пять, не каждый решится набирать учеников, - уныло изрек я.

Линекер расхохотался:

- Будет вам, Учитель! Это же только четверть жизни.

Не хотелось выглядеть нытиком, и я, чтобы не выдавать своих чувств, возразил:

- Но ведь надо будет проходить новый курс обучения, вникать в дебри последних открытий в области педагогики, держать ответ перед высокой комиссией.

- Вы меня удивляете! Учителю - опасаться комиссии?! - невольно польстил мне Джерри и добавил то, о чем, вероятно, уже проболтался Сережка: - Говорят, вы уже даже познакомились с группой голопузых кандидатов в ученики?

- Беседовал с некоторыми родителями, - уклончиво отозвался я.

Месяц назад по рекомендации Высшего Педагогического совета мне и в самом деле пришлось совершить небольшой вояж, знакомясь с очень милыми малышами. Самый дальний из полетов был не так уж долог - на Сатурн, но это меня так утомило! Потом-то я понял чем - оторванностью от ребятишек, ведь незадолго до командировки я по их просьбе распустил свою гвардию на двухнедельные каникулы, а тут еще этот месяц. В общем, я настолько устал, что допустил самый непростительный из педагогических промахов - на уроках был вял, скучен и зануден. Но самое удивительное, ребятишки сделали вид, что не заметили этого, и стойко терпели мои нравоучения. Взрослеют...

Внезапно над самым ухом заворчал пес, и бот резко замер. Я посмотрел на Линекера. Всю его веселость как рукой сняло. Егерь был сосредоточен, будто готовился к встрече с метеоритным дождем, а до укрытия оставалось больше мили.

- Что такое, Джерри? - всполошился я.

Он показал глазами на ярко-зеленую уютную полянку. Я вгляделся, но снова ничего не понял.

- Лось, - негромко пояснил Линекер.

Бот так резко пошел вниз, что мне стало не очень уютно. Пес, вероятно, испытывал те же ощущения. Оглянувшись, я увидел, как он замер в напряженном ожидании.

- Все нормально, Бой, - как бы про себя произнес Линекер.

Я с благодарностью покосился на него, Джерри с равным основанием мог сказать это и мне, но воздержался. Бот тем временем завис в полутора метрах над землей.

- Богомил, вы пока не торопитесь выходить, - Линекер ловко перенес свое достаточно громоздкое тело через бортик.