Разлом времени (сборник)

Упырь вздрогнул, длинные клыки оскалились. Прижатый двумя мечами в угол, он яростно сжимал кулаки, и бугристые мышцы перекатывались по длинным рукам.

— Ну! — крикнул Славомир.

Упырь взвыл и рванул вперед. Зубы клацнули у самого моего лица, но тяжелый меч ведуна уже опустился.

— Собирайся. — Славомир перешагнул через разрубленное пополам тело к двери.

Я подхватил ножны и выскочил из комнаты.

Подойдя к тлевшему очагу, Славомир нащупал обугленное полено, раздул огонь и запустил пылающий факел в угол комнаты.

— Подожди. А хозяйка? — напомнил я.

Яростное шипение донеслось от стены. Там сгорбившись сидела огромная черная кошка. Ненавистью пламенели глаза, длинные когти со скрипом драли пол.

Мечи мы подняли одновременно, но бестия с пронзительным визгом метнулась в какой-то лаз и исчезла.

— Хозяйка! — Славомир выругался. — Ушла, проклятая! Теперь вся нечисть в округе будет знать о нашем появлении.

Стена дома уже занималась, комната наполнилась едким дымом. Кашляя, мы вывалились во двор.

— Лошади в сарае, — подсказал Славомир. — Упырю они больше не понадобятся.

Через пять минут мы скакали по темной дороге. Оглянувшись на поднимающееся за спиной зарево, я спросил:

— Зачем ты сжег дом?

— Огонь все расчистит, — отозвался ведун. — Кто знает, кого еще пригрел у себя этот мерзавец.

— Смелый человек, — лицемерно вздохнул я.

Славомир хмыкнул, но промолчал.

— Распознал я их сразу, — ответил на мой вопрос ведун.

— Как тебе это удается?

— Не знаю, — пожал плечами Славомир, — чувствую, и все. Было совершенно ясно, что упырь нападет. Но что-то в его поведении меня настораживало. Словно он знал про меня. Или узнал. И я решил его спровоцировать — сделал вид, что ушел, а сам залег в кустах напротив окна в комнату он мог попасть только оттуда. Как видишь, я все рассчитал правильно.

— А о чем ты хотел с ним поговорить?

— О Каргоне. Уверен, что он знал о ней. Были случаи, когда нежить рассказывала кое о чем важном. Этот не стал.

— А если бы он ответил на твои вопросы? Тогда ты отпустил бы его?

— Нет, — холодно ответил ведун.

Лошаденки нам достались никчемные. Дрова на таких возить, а не верхом ездить. Через несколько часов они совершенно выдохлись и едва плелись ленивым шагом. Пришлось сделать привал.

Яркий солнечный свет золотил кроны деревьев, желтые листья плавно совершали свой последний полет. Легкая нить паутинки серебристо отливала в воздухе. Было тихо, спокойно. И снова нереальной, невозможной казалась всяческая нежить, ведьмы, короли-покойники… Не хотелось думать ни о чем подобном.

— Откуда ты родом? — как бы случайно поинтересовался Славомир.

Знаю я его случайные вопросы! Очередной допрос с пристрастием. А отвечать придется.

— Издалека. Земли моего народа лежат на востоке, — осторожно подбирая слова, ответил я.

— На востоке, — раздумчиво повторил ведун. — Ты знаешь, что такое карта?

Я перевернулся на живот, подпер голову ладонями и с интересом уставился на Славомира. Интересно, подойдет когда-нибудь конец его сюрпризам?

Ведун расшнуровал свою сумку и осторожно извлек из нее лист пергамента, тщательно завернутый в беличью шкурку. Развернул, протянул мне.

Сказать, что я был ошарашен, — значит, ничего не сказать. На карте значились обе Америки, Африка, Австралия и Антарктида впридачу. Не очень точно изображены, не без ошибок, но ведь нанесены же! Убил меня Славомир, убил, зарезал и закопал.

— Сумеешь показать родные места? — поинтересовался ведун.

Я пристально посмотрел ему в глаза и ткнул пальцем в самый центр Сибири. На карте значилось там, кстати, сплошное белое пятно, хотя Уральский хребет наличествовал, равно как и Байкал.

Славомир удивленно посмотрел на меня, улегся рядом, аккуратно расправил карту.

— Так далеко… — недоверчиво протянул он. — И что там? Кроме смутных легенд, похожих на выдумку, мы ничего не знаем об этих землях.

Что там? Я вспомнил красавицу Обь, алтайские ленточные боры. Тишина в них стоит храмовая, добрая тишина.

— То же, что и везде. Леса, реки, люди живут. Страны плешивцев там нет, государства псоглавых людей тоже. И подземное страшилище индрик-зверь не водится.

Я сорвал травинку и прочертил по карте русло Оби, прихотливый изгиб Иртыша, наметил Алтайские горы.

— Примерно так.

Славомир озадаченно посмотрел на меня, спрятал карту.

— А где твоя родина? — прекращать разговор я не собирался.

— Ее здесь нет.

— То есть как нет? — от неожиданности я сел.

— Просто нет, — голос ведуна был печален. — Моя родина исчезла с лица Земли за одну страшную ночь. Это было очень давно. Мы — последние осколки некогда великого и могучего народа, которому не дано возродиться вновь. Осталось исполнить долг — устранить последствия сделанных когда-то ошибок и сохранить Знание.

— Зачем? Ведь, похоже, вы этим Знанием ни с кем не делитесь?