Разломанное время. Культура и общество в двадцатом веке

В любом случае для некоторых вещей стиль ар-нуво попросту не годился. Когда архитекторы немецкого Веркбунда[81], работающие в стилистике югендстиля, как, например, Петер Беренс, сотрудничали с крупными промышленными корпорациями (вроде AEG, которая сама входила в Веркбунд), их проекты неизбежно были совсем иными, чем когда речь шла о постройке частного дома. Не прибегали к ар-нуво и в больших социальных проектах вроде муниципальной жилой застройки. Так что в целом неудивительно, что в своей крайней форме ар-нуво прожило всего несколько лет. Но, возможно, была еще одна причина его недолговечности. Серебряный век, belle époque европейской буржуазии до Первой мировой, на которую все еще с ностальгией оглядываются ее наследники, подходил к концу. В большей части Европы состоятельные, уверенные в себе, образующие стержень городской жизни, содержащие прислугу семейства просто не пережили войны. Но тем не менее это направление в искусстве выжило на другой стороне Атлантики, благодаря прямому (хотя и не обладающему столь округлыми формами) наследнику французского ар-нуво – ар-деко. Оно выжило и стало лицом американского столичного благополучия 1920-х годов. Городской пейзаж Нью-Йорка по сей день определяют два памятника этому стилю – Рокфеллер-центр и Крайслер-билдинг, законченный как раз перед крахом Уолл-стрит в 1929 году. Однако даже в США belle époque закончилась с наступлением Великой депрессии 1930-х.

Глава 11 Последние дни человечества

Труды Карла Крауса нельзя отделить от его жизни, поскольку он, по словам Бертольта Брехта, «превратил сам себя в мерило несостоятельности своей эпохи». Но о внешних проявлениях жизни Крауса в самом деле многого не скажешь. Родился в 1874 году в небольшом городке в Богемии, старший сын богатого еврейского бумагодела. Семейное состояние позднее дало ему экономическую независимость, на которой были основаны и его роль в культурной и общественной жизни, и образ жизни закоренелого одиночки. В 1877 году семья переехала в Вену, где Краус провел практически всю свою жизнь и, не считая отдельных длинных путешествий, выезжал лишь в деревню и в Германию, как тогда было принято в состоятельных слоях среднего класса. Именно в Германии он позднее нашел если и не больше почитателей, то меньше врагов среди писателей и актеров. Он умер в Вене 12 июня 1936 года в возрасте 62 лет.

Краус принципиально выбрал себе роль аутсайдера. Как и Граучо Маркс, он отказывался вступать в клубы, которые готовы были принимать в свои ряды таких, как он. Он не принадлежал ни к одной школе, хотя его можно отнести ко второму венскому авангарду, дистанцировавшемуся от «модернизма» 1880-х: от Германа Бара и Хуго фон Гофмансталя, Густава Климта и югендстиля, Артура Шницлера и натурализма. Не было у него и своей школы, хотя он притягивал других талантливых одиночек, и влиял на них (в Вене это Шенберг, Витгенштейн, Лоос, Кокошка, молодые социал-демократы и экспрессионисты; в Германии, позднее, – Беньямин и Брехт), и вставал на защиту недооцененных писателей. Он не писал для газет и журналов. Вполне логично, что в конце концов он начал издавать собственный журнал, выходивший тогда, когда этого пожелает издатель, ставший в конечном итоге его единственным автором. Тот, кто захотел бы узнать о взглядах Крауса, должен был сделать сознательный выбор – либо найти его письменные высказывания, либо его самого – и внимать его речам и пению на знаменитых вечерах, где он выходил на сцену также в полном одиночестве.