Разлучил вас навсегда

— Мне нужно было еще кое-что уладить, — она пыталась быть искренней.

— Что?

— Это касается только нас с тобой. Но об этом говорить еще рано. Слишком рано. Поверь мне на слово и не заставляй рассказывать все.

— Значит, у тебя есть тайна, которую ты тщательно скрываешь от меня?

— Идет уже четвертый день. Еще день — другой — и все закончится. Я узнала, что ему больше не из чего делать новых крыс. Он может располагать только теми, что остались у него.

— Откуда ты это знаешь? — Я слышала.

— От кого? По всей видимости, это и есть твоя тайна?

Она прибегла к своему испытанному средству, стараясь опутать его кокетливыми ласками. В этот раз ей удалось добиться своей цели быстрее, чем обычно.

Чуть устало — он внимательно следил за ее сборами — она готовилась к выходу, с трудом отыскивала нужную вещь. Он не подал ей перчатку, которую она уронила на пол, не напомнил, где ее сумочка, пока Дорота сама не нашла ее. Она небрежно подкрасила губы, оставив на них помады гораздо больше обычного. Ян молча наблюдал за ней. Он с удивлением обнаружил, что может оставаться холодным. И хотя у него готов был вырваться вопрос «что с тобой?», он не задал его и даже не произнес обычного «куда ты собралась?».

Она поцеловала его перед выходом. В эту минуту Дорота думала о том, что может наступить минута, когда они больше не увидятся. Впрочем, эта мысль приходила ей каждый день по нескольку раз.

Когда она ушла, Ян с тяжелым вздохом достал вторые ключи, которые добровольно согласился не брать в руки. Он с минуту прислушивался, нет ли кого на лестнице.

Несмотря на сгущающиеся сумерки, он отчетливо видел ее силуэт на остановке. Его интересовало, куда она поедет. Ян предполагал, кто ей мог помогать, в принципе, был даже уверен, что это Грудзинский. Он немного слышал о характере этого человека, знал и то, что тот по-настоящему любит Дороту.

Она села в автобус.

Почти сразу же за этим автобусом появился второй. «Что ж, мне везет», — подумал Ян, входя в салон. Автобусы ехали один за другим, и Ян мог легко наблюдать за Доротой.

Ян удивлялся, что продолжает ехать за ней. Его одновременно мучил страх и чувство вины перед Доротой. Ему трудно было упрекнуть ее в чем-либо, он старался убедить себя, что она пошла на все это ради него. В нем снова ожило глухое, застарелое чувство ревности к Грудзинскому. Когда он познакомился с Доротой, именно Грудзинский был его соперником, а не профессор.

«Боже мой, — подумал он. — Как все осложнилось. Такое ужасное убийство и эта крыса…»

Ян начинал все больше и больше волноваться, что, впрочем, не мешало ему сохранять предельную осторожность.

Она шла к Грудзинскому. Все было ясно: последний отрезок пути Дорота решила пройти пешком. Он видел, как она подходила к дому, как нажимала на кнопку звонка. Дверь открыла, как ему показалось, какая-то женщина.

Наступила темнота. В окнах соседних домов зажигался свет и опускались шторы. Сады дышали осенней влагой. Медленно сгущающийся туман окутывал улицы и растворял в себе деревья.

«Хорошо, — подумал он, — я подожду. Подожду, черт возьми!» Его душила ярость.

В тумане он мерил шагами улицу, вглядываясь в лица редких прохожих. Мысли перемешались, запутались. Чем больше он ждал, тем, казалось, больше успокаивался.

Несмотря на меры предосторожности, предпринятые Яном, Дорота почти сразу заметила его. Она остановилась и тихим, сдавленным голосом позвала:

— Янек!

Он обернулся, затем подошел к ней и схватил ее так, что у нее перехватило дыхание. Потом он отпустил ее.

— Что ты там делала? — спросил он уже спокойно. Почти равнодушно. Его холодность больше всего поразила Дороту.

— Я подговаривала Грудзинского, чтобы он убил его. Да, я подбивала его на убийство. Для нас это было бы выходом.

— И что? — спросил он тем же тоном.

Она не ответила. Они шли вместе сквозь туман, невдалеке уже. виднелся электрический свет. До остановки было метров двести. Она остановилась и сказала:

— Может быть, я навсегда уничтожу то, от чего схожу с ума. Но так не может больше продолжаться, не может! — Она с отчаянием смотрела на Яна.

Подошло такси. До дома они доехали в полном молчании.

Полковник Гроньский вызвал к себе Ежи Берду рано утром. Едва Берда появился на работе, сержант Пэнк отрапортовал ему и передал приказ шефа.

В кабинете у полковника было несколько человек. Обычное производственное совещание, как они привыкли называть такие встречи. Почти все присутствующие были знакомы друг с другом. Внимание Берды привлек незнакомый мужчина в штатском.

— Представляю вас заместителю мэра города, — сказал Гроньский — Поручик Берда принадлежит к числу самых опытных работников нашей криминальной службы.

Он повернулся к гостю.

— Я должен сказать несколько слов, чтобы объяснить ваше присутствие здесь. Дело с игрушками приняло неожиданный оборот. Газеты подняли шум вокруг убийства Сивецкого. До сих пор еще не установлены причины его смерти. Дошло до того, что властям пришлось приостановить продажу не только пресловутых крыс, но и всех механических и автоматических игрушек вообще. Люди не уверены в своей безопасности.