Разлучница

Сердце забилось еще быстрее, дыхание участилось. Вот оно — спасение! Сейчас она поймает какую-нибудь попутку, и ее довезут до города, и все будет кончено раз и навсегда. Она больше не вернется к Валере, уволится с работы и уедет. Куда, она пока не знала, да и какое это имеет значение, если она жива и невредима.

От чувства свободы захотелось съездить домой. Да, именно так она и сделает. Позвонит матери и обрадует ее, что дочка вернется домой. А остальные проблемы она будет решать потом, как только отдохнет и забудет обо всем, что с ней случилось.

— Вон она, держи ее! — прервал ее мысли о свободе мужской голос. Девушка обернулась и увидела, как на нее бежит мужик. Это был тот спаситель, который оттащил от нее своего пьяного друга.

И от мыслей, что они сейчас могут ее поймать, у Тани открылось второе дыхание, и она рванула изо всех сил на трассу. Быстро вбежала на небольшую насыпь, которая вела к асфальту, сделал еще пару шагов, ступила на асфальт. Сильный скрипучий визг шин привлек ее внимание. Она развернула голову на звук и увидела, как четыре ярких огня ослепили ее взгляд. Тупой удар в тело и полет, который, казалось, длился довольно долго. Где-то на фоне не так далеко от себя она слышала мужские голоса, которые матерились. И вдруг очередной удар, невыносимая боль и темнота.

Глава 27

Стас

Он сидел в своем автомобиле около того самого амбара, где должна пройти встреча передачи, нервно стуча пальцами по рулю.

— Ну где же они? — проговорил он вслух. С каждой секундой нервное состояние нарастало и нарастало, сигареты уже не помогали.

— Они должны быть с минуты на минуту, — ответил ему Толик, который сидел около него на пассажирском сиденье. Где-то за ними на дороге стояла еще машина с операми, которых Толя взял на всякий случай. Стас очень надеялся, что этот случай не настанет. — Ты точно уверен, что они именно это время назвали?

— Да, — показал он телефон с эсэмэской другу.

— Хорошо. Подождем еще. Но обычно такие люди не задерживаются, тем более такая сделка.

У Стаса с самого утра было нехорошее предчувствие, что что-то не так. Может, они передумали? Но почему тогда не сообщили? Нет, только не сейчас, когда он уже все распланировал, как заберет свою мышку и уедет с ней к себе в Штаты, и они заживут там.

Уже прошел час, но так никто и не появился.

— Видимо, никто уже не приедет, — тихим голосом проговорил Толик.

— Нет, давай еще немного подождем, — остановил его Стас и тут же раздался телефонный звонок у Толика. Он ответил незамедлительно.

— Наташ, ты же знаешь, я занят… — мужчина не договорил свои слова, внимательно прослушал, что ему сказали на том конце трубки и быстро сбросил звонок.

— Что там? — развернулся к нему Стас всем телом и внимательно на него посмотрел.

— Поехали, Таня в тридцать седьмой больнице.

— Что?

— Поехали, говорю! — закричал на него мужчина, и Стас вжал педаль газа, срываясь с места.

Глава 28

Татьяна

У меня ломило все тело, боялась даже открыть глаза, но когда это сделала, пришла в ужас. Цвет стен, запах и мужчина в белом халате дали понять, что я нахожусь в больнице.

— Простите… — обратилась я к стоящему рядом мужчине.

— Очнулись, — он подошел ко мне ближе, посветил фонариком в глаза, сказал, чтобы я проследила за движением света, померил мне пульс, давление, а потом снова обратился ко мне. — Вы помните, как вас зовут?

— Да, Ларина Татьяна Львовна.

— Хорошо.

— Татьяна Львовна, вы можете сообщить кому-нибудь из родственников, где находитесь, чтобы они привезли ваши вещи и документы?

— Эм-м… Да, я могу позвонить подруге.

— Отлично. Скажите ее номер, и с ней свяжется медперсонал.

— Доктор, а где я? Что со мной случилось? — я смотрела на мужчину, не сводя с него взгляда.

— Вас сбила машина и вас ночью доставил к нам. Вы в тридцать седьмой областной больнице.

— Сбила машина? Но я ничего этого не помню.

— Это потому, что у вас сотрясение, перелом левой руки и трещина ребра. Чудо, что вы его не сломали. И еще… — мужчина помедлил с ответом, взглянул мне в глаза и сказал:

— Я очень сожалею, но ребенка мы спасти не смогли.

— Что? — я не понимала, что он мне говорит. — Какого ребенка?

— Татьяна Львовна, вы были беременны.

— Нет, это какая-то ошибка. Этого не может быть! Я со своим парнем рассталась месяц назад, и я не могла быть беременна. — Доктор еще раз взглянул в медицинскую карту, потом на меня, затем снова в медицинскую карту.

— Что вы последнее помните?

— Я помню, как возвращалась с собеседования. Я ходила устраиваться на новую работу. Мне сказали, что мне перезвонят, и я пошла домой. И все. Видимо, по дороге меня и сбила машина, но я не помню этого.

— Хорошо, а какой сейчас год?

— Вы смеетесь надо мной, доктор? Серьезно? Какой год?

— Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

— Две тысячи семнадцатый. Довольны?

— Нет, — строго сказал он. — Сейчас две тысячи двадцать первый год.

— Что?! — что-то мне кажется, что я попала в психбольницу. Что он несет! Какой две тысячи двадцать первый год? Да он совсем сбрендил.