Разлучница

– Я любил свою жену, – стал рассказывать он. – С того момента, как впервые увидел ее. Мне было восемнадцать лет, ей – шестнадцать. Девять лет подряд она была для меня целым миром. Я так любил ее, что, потеряв, чуть сам не умер. Я знаю, моя любовь была настоящей, потому что реально ощутил ее потерю. Иногда бывает труднее жить, чем умереть. Вот что значит власть любви, Мэдди.

Сердце ее болезненно сжалось.

– Власть любви может быть очень жестокой, – выдохнула она.

– Я больше никогда не допущу этого, – произнес Алексей.

– Да, возможно, что любовь существует, – тихо сказала она. – Но она всегда приносит боль…

– Мне больше невозможно причинить душевную боль, Мэдди. Я теперь контролирую свои чувства, меня нельзя уязвить.

Маделин медленно кивнула:

– Я понимаю это, потому что жила так почти всю свою жизнь. Один раз, правда, попыталась… но это кончилось плохо.

– Я никогда не полюблю тебя, Мэдди. Но и лгать тебе тоже не буду.

Ее сердце пронзила ужасная боль, но она нашла в себе силы произнести:

– Именно об этом я просила тебя, Алексей. Быть со мной честным.

И Маделин получила это. Даже теперь, когда она лежала обнаженная в его кровати, он не говорил ей о том, что любит ее. Это было то, чего она хотела. То, в чем она так нуждалась.

– Я честен с тобой, Мэдди. И буду честным и впредь, обещаю.

Она вспомнила об ожерелье, которое носил с собой Алексей. Об ожерелье, которое никогда не будет сделано до конца…

– Твоя жена, должно быть, была чудесная женщина.

– Полина знала меня еще тогда, когда у меня ничего не было. Она поддерживала меня. А когда Полина умерла… я добился успеха, к которому так стремился, но она уже не видела этого. Мы были бедными, пока жили вместе. Денег не было, и жили мы в маленьком домике.

– С сорняками на заднем дворе? – прошептала Мэдди.

– Да.

У нее возникло чувство, что, если бы Алексей смог поменять свою империю на этот маленький дом с Полиной, он сделал бы это.

Алексей был прав. Любовь существовала. И у него была эта любовь. И что она могла предложить ему, когда он пережил такое большое чувство?

– Мне действительно надо ехать домой, – сказала Маделин, осторожно спуская ноги с кровати.

– Тебя довезти?

И ей почему-то стало больно оттого, что он не попросил ее остаться.

– Нет, я доеду сама.

– Тогда увидимся в понедельник.

– Ты останешься здесь?

Это было все, что спросила Маделин, но у нее было еще много вопросов: между ними все кончено? Они прощаются?

– Пока у меня здесь есть работа, я не вернусь в Россию.

– Я… – Голос ее сорвался.

Наклонившись, она подняла с пола свою одежду, остро осознавая, что он смотрит на нее обнаженную. Маделин обычно не ощущала свою наготу, когда он смотрел на нее. А сейчас все было по-другому…

Она быстро оделась и впопыхах даже не зашла в ванную комнату. Очевидно, Алексей не ощутил перемены, произошедшей в ней. Он все еще лежал в кровати в своем полотенце. А Маделин не хотела показывать ему своего смущения.

– Увидимся в понедельник, – тихо повторила она его слова.

Алексей промолчал в ответ.

Глава 11

Маделин не знала, чего ожидать от Алексея, когда увидит его в понедельник утром. Будет ли он холодным задумчивым незнакомцем, каким был пару дней назад, когда она ушла из его дома? Или он предстанет человеком, который бинтовал ее израненные ноги? А может, он, как страстный любовник, вновь соблазнит ее в своем кабинете?

В некоторые моменты, совсем короткие, – например, когда она рассказывала о своем прошлом, – Алексей, казалось, переживал за нее. Но были моменты, когда он казался совершенно равнодушным…

Такой же, как она…

Не стоит гадать о том, каким сегодня будет Алексей. Лучше задать вопрос: какой сегодня будет она сама? Налив чашку кофе, Маделин вошла в его кабинет.

– Я пришла мириться, – сказала она, поставив чашку перед ним на стол.

– Я не пью кофе, – покачал он головой.

Маделин изобразила удивление на лице:

– Разве? Прости. – Она знала об этом. Он ей говорил.

– Но все равно спасибо.

– За то, что я принесла тебе кофе, который ты не любишь?

– За то, что вспомнила обо мне, – бросил он. – Как проходит подготовка к парижской выставке?

– Все идет по плану. Я составила расписание, закупила все необходимое.

– А как сама себя чувствуешь?

– Хорошо. По крайней мере, ноги ампутировать не надо.

– Я имею в виду твое настроение. Я был… Я не очень хорошо себя вел с тобой в субботу вечером.

– Все в порядке. У нас был тяжелый разговор. Мы поняли друг друга, пришли к согласию, но, может быть, нам надо перейти на более легкие отношения?

Уголки его губ приподнялись, но в глазах не было улыбки.

– Может быть.

Маделин ощущала странную отчужденность между ними. Будто чего-то недоставало.

– Покажи мне план дизайна парижского зала.

Заморгав, она попыталась снова вернуться к реальности, сосредоточиться на работе.