Разлучница судьба

Как бы это странно не звучало, но преодолеть барьер страха мне помогли браконьеры. Это случилось через неделю после встречи в «пещерке». Вожак, я звала его Кеш, вёл нас к месту кормления. Я шла последней, оглядывая окрестности. Мой осмотр прервал детский крик. Я, по мере возможности, побежала вперёд. Крик прерывали вопли взрослых горилл. Идя на крик, я увидела, что детеныш попал в капкан, поставленный браконьерами. Стая сбилась в кучу. Самки, бегая вокруг детеныша, кричали и нервно посматривали по сторонам. Самцы издавали хриплые звуки и били себя в грудь, а вожак тщетно пытался снять проволоку с ноги ребенка. Я какое – то время наблюдала за происходящим. Но потом, видя, неудачи Кеша, я протиснулась к детёнышу и взглядом попросила его отойти. Он посмотрел недоуменным взглядом и продолжил свое дело. Я, преодолевая страх и волнение, присела на корточки и положила одну руку на плечо вожака, а второй взяла ногу ребенка. Детёныш занервничал и дернулся. Проволока ещё сильнее впилась в кожу, и он застонал. Кеш, видимо поняв, что я хочу сделать, погладил малыша по голове, при этом вожак начал урчать. Понемногу ребенок начал успокаиваться. Я не без труда сняла проволоку, оторвала от своей одежды кусок ткани и перевязала рану. Когда я поднялась на ноги и огляделась, я увидела довольные лица мамаш. Так было положено начало нашей дружбы. Впоследствии мне не раз приходилось освобождать горилл из «суровых лап капкана».

Глава 3. Жизнь прекрасна

C того дня отношение ко мне начало меняться в лучшую сторону. Я как могла, старалась помочь им, делала то, что они не могли. Где–то месяца через 3 – 4 роли поменялись. Теперь они помогали мне. Мы старались найти общий язык. За те месяцы я немного научилась понимать их, а с помощью членов семьи примерно за год начала кое – как «разговаривать на их языке». Эти месяцы были борьбой за выживание и место под солнцем. Справиться со всем этим мне помог Кеш. Если бы не он я, наверное, спрыгнула бы с первого попавшегося обрыва. Он буквально спас мне жизнь. Ему я обязана всем».

Лика остановила свой рассказ и заплакала. История её жизни была очень тяжёлой и в то же время счастливой. Даже спустя 40 лет её переполняла любовь. Такая любовь, которую она нашла в джунглях, бывает лишь раз в жизни. А если она случается – забыть её невозможно. Сквозь слезы она продолжила:

«Если бы я могла видеть будущее, я бы его спасла. Видимо, мне суждено было навеки похоронить эту любовь.

Чтобы я научилась более или менее свободно «говорить на языке горилл» понадобилось более 3 лет. За это время произошло много событий. У меня появилось два друга. Я их называла Бик и Аки. Они очень помогли мне утвердиться. Однажды утром, когда я спускалась с дерева, то чуть было не упала, хорошо, что Бик оказался рядом. Вечером он сделал себе кровать рядом с моей. Мы довольно часто по ночам разговаривали. Утром, когда я вставала; все уже были внизу – грелись в лучах восходящего солнца, Бик еще лениво потягивался в уютном ночном ложе. Спускаясь, я слабо обхватила ветку, неуспев обсохнуть на солнце, она была влажной от ночной росы. Моя рука соскользнула и я непременно бы свалилась на землю с высоты 2.5 метров, но в тот момент, когда я касалась ветки уже лишь кончиками пальцев, Бик схватил меня за руку. Ума не приложу, как он успел это сделать. Он всегда был очень проворным и мог быстро перескакивать с ветки на ветку. Но чтобы за несколько мгновений преодолеть более 1.5 метров! Наверное, он не спускал с меня глаз. О времени, проведённом в джунглях, я могу рассказывать очень долго. В то время мне казалось, что я попала в рай на земле.

Еще я помню один случай, когда я поняла, что люблю Кеша. Однажды, во время дневного сна, мне захотелось прогуляться. Я часто так делала. В тот день особенно ярко светило солнце, или мне так казалось! Я любила рассматривать природу; меня волновала каждая мелочь. Увлекшись наблюдением за муравьями, не заметила, как они увели меня в чащу. Они так забавно таскали палочки, листики и каких – то букашек. Мне было непонятно, как такие маленькие создание несут неподъемный груз. Они то и дело останавливались, что–то говорили встречным сородичам и шли дальше. Порой спорили между собой. Дойдя с ними до муравейника, я огляделась; пейзаж вроде не изменился, но чувство тревоги возрастало. Повернув назад, и пройдя несколько метров, я увидела то ли лужу, то ли маленькое озеро, которого здесь быть не должно. Тревога стала сильнее, постепенно трансформируясь в страх. Не раз, теряясь в этих джунглях, я всегда оказывалась рядом со стаей. А сейчас ушла далеко. И самое страшное, что я не знала куда идти. Ведь я ни разу не подняла голову; у меня не было никаких ориентиров.