Разлука весной

Это своего рода похвала, свидетельствующая о том, что дети считают ее хорошей хозяйкой. Так оно и есть, она отлично управлялась со всем в доме. И слуги ее любили – по крайней мере, они делали то, что она им говорила. Возможно, они не проявляли особого сочувствия, если у нее начиналась мигрень, но ничего подобного от них и не требовалось. А что сказала эта повариха – отличная повариха, – когда Джоан сделала ей замечание – что-то насчет того, что ей тяжело работать без единого слова благодарности, – что полная нелепость.

– Вы всегда мне выговариваете, когда что-то не так, мадам, но похвалы, когда все хорошо, из вас клещами не вытянешь.

– Вы должны понимать, что, если ничего не говорится, значит, все в порядке, – холодно ответила Джоан.

– Может быть, мадам, но это просто обидно. Я ведь тоже человек – я столько мучилась с этим рагу по-испански, которое вы заказали, но я сама не люблю полуфабрикаты.

– Оно было великолепно.

– Да, мадам. Я так и подумала, его ведь вы съели, но ничего не сказали.

– А вам не кажется, что вы ведете себя довольно глупо? – раздраженно ответила Джоан. – В конце концов, вас наняли для того, чтобы готовить, вам платят хорошие деньги.

– О да, мадам.

– Но это не означает, что вы достаточно хороший повар. Если меня что-то не устраивает, я об этом говорю.

– Да, действительно, мадам.

– А вы, как видно, на это обижаетесь?

– Да нет, мадам, думаю, нам не стоит больше говорить об этом, а в конце месяца я уйду.

Слуги, думала Джоан, часто бывали неблагодарными. Истеричными и обидчивыми. Все они, конечно, обожали Родни, просто потому, что он мужчина. Их не приходилось понукать, если требовалось сделать что-то для хозяина. А Родни порой проявлял неожиданную осведомленность в их делах.

– Не трогай Эдну, – сказал он как-то, к удивлению Джоан. – Ее молодой человек загулял с другой девушкой, и это совсем выбило ее из колеи. Поэтому она роняет вещи, по два раза поливает овощи и вообще такая рассеянная.

– И откуда, скажи на милость, тебе все известно, Родни?

– Она призналась мне в этом сегодня утром.

– Очень странно, что она говорила об этом с тобой.

– Просто я спросил ее, что случилось. Я заметил, что у нее были красные глаза, словно она плакала.

Родни, подумала Джоан, очень добрый человек.

Однажды она ему сказала:

– Я думала, проработав столько лет адвокатом, ты должен устать от людских бед.

А он задумчиво ответил:

– Да, так можно подумать. Но нет. О человеческой природе больше адвоката знает разве что врач. Но это только усиливает жалость ко всему роду человеческому – настолько люди уязвимы и подвластны страхам, подозрениям, жадности, а иногда бывают такие бескорыстные и храбрые. В этом, наверное, и состоит единственное благо – учиться милосердию.

У Джоан чуть не вырвалось: «Единственное благо? Что ты имеешь в виду?» Но почему-то она этого не сказала. Лучше не надо. Нет, лучше этого не трогать.

Но иногда практическое выражение человеколюбия Родни ее тревожило.

Взять хотя бы историю с закладной старого Ходдесдона.

Она узнала об этом не от Родни, а от болтливой жены племянника Ходдесдона и вернулась домой расстроенная.

Правда ли это, что Родни выдал ссуду из своих личных сбережений?

– Кто тебе сказал? – вспыхнул Родни.

Джоан объяснила, потом спросила:

– Почему он не мог занять деньги обычным порядком?

– Его положение сейчас слишком шатко с точки зрения банкиров. Фермерам сейчас вообще очень трудно получить заем.

– Но почему давать взаймы должен ты?

– О, все будет в порядке. Ходдесдон – опытный фермер. Его подвели недостаток средств и два неурожайных года.

– Как бы то ни было, факт остается фактом: его дела плохи, и ему приходится занимать деньги. Я, право, не считаю, что это хорошая затея, Родни.

И вдруг совершенно неожиданно Родни вышел из себя.

Понимает ли она, спросил он, что повсюду в Англии фермерские хозяйства переживают сейчас? Неурожаи, налоги, близорукая политика правительства? Вывалив на Джоан весь этот беспорядочный набор сведений о сельском хозяйстве страны, он перешел к перечислению проблем старика Ходдесдона:

– Такое может случиться с каждым. Независимо от того, насколько ты разумен и трудолюбив. Могло бы случиться и со мной, будь я на его месте. Главная причина – нехватка средств. А кроме всего прочего, прости, но это не твое дело, Джоан. Я же не вмешиваюсь в то, как ты ведешь хозяйство и воспитываешь детей.

Джоан тогда обиделась – сильно обиделась. Разговаривать таким тоном совсем не в духе Родни. Тогда они едва не поссорились.

И все из-за надоедливого старика Ходдесдона. Родни просто помешался на этом старом пне. Днем по воскресеньям он ходил на ферму, беседовал с Ходдесдоном и возвращался домой, набитый сведениями о видах на урожай, болезнях скота и прочих совершенно неинтересных предметах.

Он даже порой донимал гостей такого рода беседами.

Джоан припомнила, как на какой-то вечеринке Родни и миссис Шерстон сидели в саду на скамейках и Родни говорил без умолку. Джоан удивилась: о чем они могут беседовать? Родни казался очень возбужденным, а Лесли Шерстон слушала с неподдельным интересом.