Размах крыльев. Шанс на любовь

Вот тут я не выдержала и рассмеялась. Кажется, Марина приписывала Денису все мыслимые и немыслимые достоинства. Вот уж поистине, любовь слепа. Да и какая это любовь? К этому чувству, которое считала едва ли не самым сильным, у меня было особое отношение. А после сегодняшней ночи, которая вспомнилась очень некстати, так и вовсе оно изменилось. Если раньше моя любовь граничила с недоверием и горечью, то теперь к этому букету примешался еще и страх. Асмодея я стала бояться, чего не испытывала даже тогда, когда слышала рассказы об этом демоне от друзей и только познакомилась с ним сама. Даже когда он пытал меня болью в клейме, добиваясь покорности, я тоже, оказывается, испытывала не страх, а скорее злость. А теперь я его боялась.

— И что у нас с лицом? — донесся до меня голос Марины, отвлекая от грустных мыслей. — Я тебе не про монстра какого рассказываю, а про самого очаровательного мужчину на планете.

По всей видимости, мысли мои отразились на мимике. И когда только научусь маскировать эмоции? Правильно говорит Василиса — у меня все на лбу написано.

— И знаешь, что? — выпрямилась Марина и посмотрела на меня в упор. — Складывается впечатление, что ты сама на него глаз положила. Только в позу встала, чтобы никто не догадался.

— На кого?

Я даже не сразу поняла, что она имеет ввиду Дениса.

— А что? Я, между прочим, не слепая, и заметила, как пристально ты на него иногда смотришь.

Кто бы спорил. Только вот, делаю я это не потому что он мне приятен, а потому, что кажется подозрительным. Да и Асмодей не зря именно про него у меня спрашивал.

— Марин, он явно не в моем вкусе, — попыталась я все свести к шутке. — И у него кривые ноги.

— Не кривые, а слегка колесом. Наверное, любит конные прогулки. А может, серьезно занимался конным спортом раньше. Нужно будет спросить… — вновь пустилась она в рассуждения. Правда сразу же кинула на меня лукавый взгляд. — На твоем месте я бы тоже на него даже не посмотрела, — расплылась она в довольной улыбке.

— Это почему? — тут уже мне стало любопытно.

— Да потому что, если сердце отдано такому мужчине, как твой Авдиевс, то Денис не может быть конкурентом.

— Уточни.

Мне, действительно, стало интересно, какие такие аналогии родились в этой хорошенькой голове.

— Они настолько разные, даже противоположные, что влюбиться можно только в одного из них. Так что, у тебя есть Авдиевс, а мне остается Денис, — рассмеялась она.

С этим я даже спорить не стала. Да и если ей до такой степени понравился новый дизайнер, то почему бы и нет… Только что-то мне подсказывало, что недостатка в женском внимании он не испытывает. Но, в любом случае, подруге я желала успехов в сердечных делах, в чем и поспешила ее заверить, как и в том, что точно ей не конкурент.

Как ни странно, но сонливость меня не мучила, и до вечера я даже переделала кучу работы, почти не окунаясь в грустные мысли. Разве что во время кофе брейков вспоминала демона и то, каким он был. Но на то он и кофе брейк, чтобы заканчиваться непростительно быстро. А за тем, чтобы мы не засиживались и не забалтывались во время десятиминутных перерывов, у нас тоже велось пристальное наблюдение. Поэтому времени на грустные мысли у меня было не так уж и много, а сделать работы нужно было вал. Все эскизы к докладу Дениса готовили мы с Мариной.

Надо было видеть лицо Олеси, когда и на этот раз за мной зашел Лемех. Только вот на клоуна он уже даже с огромной натяжкой не смахивал. Первая красавица отдела едва шею не вывихнула, когда рассматривала этого пижона, прислонившегося к дверному косяку и скрестившему руки на груди в ожидании меня. Не удержалась и смачно чмокнула горгулью в щеку. А потом еще и оглянулась на Олесю, чтобы убедиться, что реакция последовала именно та, на которую и рассчитывала. В глазах этой надменной куклы я прочитала зависть, а губы она сжала так, что даже постарела на несколько лет из-за образовавшихся складок на щеках. Поделом тебе. Подхватив Лемеха под руку, я выплыла из кабинета, старательно виляя бедрами. Где только нахваталась этой пошлости?

— Прости за поцелуй, так надо было, — объяснила я горгулье по пути к лифту.

— Да ничего. Мне даже приятно…

— Только больше не нужно подниматься за мной, ладно?

— Это еще почему?

— Ну нас могут неправильно понять, — уклончиво ответила я.

— А тебе не все равно? — угрюмо буркнул Лемех, что немало удивило меня. Уж не собирается ли он обидеться на столь невинный запрет?

Но приглядевшись к нему внимательнее, я поняла, что мой верный горгулья чем-то расстроен.

— Лемех, что случилось? — пристала я к нему.

— Ничего, — отвернулся он и принялся рассматривать панель с кнопками.

— Ну я же не слепая… Вижу, что что-то не так. С Асмодеем что-то? — задала наводящий вопрос, стараясь не замечать собственной реакции.

— Думаю, с хозяином все в порядке, — мазнул горгулья по мне взглядом и на этот раз сосредоточился на распахивающихся дверях лифта.

— А я вот так не думаю…

— Что ты сказала?

Мы как раз выходили на улицу, и шуршание дверей заглушило мою реплику, которую я произнесла машинально, и уж точно она не была предназначена для ушей горгульи.