Размах крыльев

Так строго он тогда предупредил меня. И возможно, я бы так и не решилась снова заговорить с кем-нибудь об этом, если бы черт не попал в беду. Скорее всего, ничего у меня не выйдет. Я даже не была уверена, что смогу попасть туда. Но попробовать я была обязана. Кроме меня больше некому, по той простой причине, что тут каждый сам за себя, и до рядового черта никому нет дела.

А самое страшное было, что я даже примерно не представляла, что стану делать, если пробраться на нулевой уровень у меня все же получится. Даже если или когда найду Федора, как смогу освободить его, как мы будем выбираться оттуда?.. В голове были одни вопросы, сдабриваемые страхом, и ни единого ответа. С каждой минутой этой бесконечной ночи миссия моя казалась мне все более невыполнимой.

На следующий день мы с Лемехом отправились на невольничий рынок, как он и обещал.

Совсем, ну совершенно это место на пустой огромной площади не напоминало мне рынки, про которые читала в книгах или смотрела в кино. Скорее это было похоже на осеннюю овощную ярмарку, где обычно составляют в кучи мешки с картошкой, свеклой, луком… Рядом топчется торговец, преимущественно не русский, и покупатели у него интересуются, а хороший ли сорт картошки он им предлагает, много ли в ней глазков, быстро ли разваривается… Здесь роль мешков играли люди, а торговцев – черти. Ну и посетителей на ярмарке было не очень много. В основном деловито сновали горгульи, заставляя «мешки» подниматься с земли, выпрямляться, поворачиваться, расспрашивая о чем-то чертей.

- Почему этих людей сбывают с рук? – спросила я Лемеха.

- Их хозяевам они не нужны, вот и продают, - лаконично ответил он, что-то высматривая на расстоянии и не спеша приближаться к какой-либо из групп.

Я пригляделась повнимательнее. В основном продавались люди в возрасте. Конечно, совсем дряхлых я не заметила, но и молодых тоже не видела. Наверное, молодые хозяевам нужны, а вот те, что постарше, особенно женщины, кто не такие красивые с лица и не очень умелые, сбывались. Грустно становилось от подобных мыслей. Я уже не рада была, что затеяла все это, но Лемех уже направился к одной группе, и мне пришлось следовать за ним.

- Чья она? – указал он на девушку лет восемнадцати с русыми волосами, рябым лицом и испуганными голубыми глазами. Я-то ее и не заметила бы. Как курица на жердочке сидит, вся сжалась и даже голову втянула в плечи.

Здоровенный черт, вдвое мохнатее, чем Федор, назвал какое-то имя, которое я даже повторить бы не смогла, а потом спросил:

- Берешь?

- За что здесь? – снова деловито поинтересовался Лемех.

- Духов вызывать любит, - хохотнул черт. – Вот и решила однажды дьявола призвать.

Вот же дурочка! В этот момент я встретилась глазами с девушкой и такую мольбу в них прочла, что сердце сжалось от жалости.

- Давай возьмем ее, - тронула я за руку горгулью.

Не столько жалость двигала мной, как желание поскорее убраться отсюда. Мне уже казалось, что со всех сторон на меня были устремлены тоскливые, о чем-то просящие взгляды. Выносить этого не могла больше. Кроме того, поняла, что среди покупателей я единственная – человек.

- Эту безмозглую? – скривился Лемех.

- Да ее! – постаралась я вложить максимум уверенности и твердости в голос.

Горгулья только пожал плечами и снова обратился к черту:

- Передай хозяину, что забрал ее для Асмодея.

Глава 16

Всю обратную дорогу моя новая подруга (во всяком случае я очень хотела на это надеяться) вела себя так, словно ее били на протяжении долгих месяцев. Вздрагивала от малейшего шороха, дергалась в сторону, завидев кого-то впереди. В какой-то момент Лемеху даже пришлось на нее прикрикнуть, чтобы взяла себя в руки.

- Тебя не на заклание ведут, а обласкали сверх всякой меры, - строго выговаривал он ей. – Ты теперь ноги должна целовать госпоже Алине, что спасла тебя от другой участи.

О том, что грозило девушке, в случае если бы мы ее не купили, я решила расспросить Лемеха на досуге. А пока взяла девушку под руку и тихо спросила:

- Как тебя зовут?

- Поля, - прошелестела она едва слышно, как осенняя листва от дуновения легкого ветерка.

- Все будет хорошо, - пожала я ее руку. – Теперь тебя никто не обидит.

Сама очень хотела верить в собственные же слова. Надеялась, что спасла ее от более ужасной участи, чем жить тут вечно.

Дома Лемех уже готовился закатить настоящую истерику, когда предложила ему разместить новенькую в моей комнате, но настаивать я не стала. Трезво рассудила, что каждому нужно место для уединения. Свою комнату с натяжкой могла назвать таким местом, потому что и Лемех уже протоптал сюда дорожку и мог заявиться в любой момент, и Федор… Федор, милый Федор. Опять я вспомнила тебя, и сердце сжала рука страха и неизвестности. Так расстроилась, что даже не заметила, как Лемех увел Полю. Одно успела – попросить, чтобы вымыли ее как следует. Пахло от девушки, мягко говоря не по-женски.