Размерность сновидения

Гнат похлопал по шершавой прозрачной поверхности — стайка рыб тут же унеслась куда-то к небу. Что ж, с этим разобрались: загадочно, но опасности в себе не несет. Осталось отыскать среди этой колоннады достаточной ширины дорожку, чтобы выбраться отсюда. Вот с этим делом пришлось повозиться. Прозрачность столбов постоянно сбивала с толку. Гнат раз за разом возвращался к машине и начинал сызнова. Проезд нашелся нескоро. К тому же он оказался позади тягача, а так как не стоило даже пробовать развернуть машину на таком пятачке, придется выбираться задним ходом. Только вот без напарника трудновато, иначе придется чуть не через каждый метр вылезать и корректировать путь. Да еще неплохо бы узнать, куда ведет эта дорога.

Ну да ладно, надо шевелиться. С чего начать? Разметить путь в самом узком месте! Гнат открыл полку с припасами и достал несколько упаковок и банок. Выбрав самые яркие, он прошел к первым "воротам". Затем вернулся, забрался в кабину и посмотрел в зеркала. Ничего так, можно двигаться! Осталось "украсить" второе узкое место и можно двигаться. Но когда Гнат понес банки к следующим столбам, то остановился и посмотрел на платформу. Точнее, на закрепленный наверху мотоцикл Галы. Ведь это отличное транспортное средство для разведки! Конечно, сперва как-то приноровиться ездить потребуется, но оно того стоит.

Мотоцикл оказался нелегким аппаратом. Гнат освободил его от креплений и попытался приподнять. Ему удалось приподнять переднее колесо, но и только. Спустить подобную машину на землю руками — нечего было и думать! Если только своим ходом, по воздуху. Да вот только все знания Гната — теоретические. Да, следил как управляла мотоциклом Гала и понимал, каким образом можно заставить машину двигаться, но летать — совсем другое дело. Даже если механизм подчиниться — без навыков далеко не улетишь.

Вспомнив про полет, Гнат загрустил. Он откуда-то чувствовал, что умение летать у него каким-то образом отобрали, но все же попробовал вызвать знакомые ощущения. Естественно — неудачно. На душа стало совсем тоскливо, хотя такой результат он предполагал с самого начала. И все же было обидно.

Поколебавшись немного, Гнат уселся на сиденье, убрал подножку, потянулся к ключу и повернул его. На округлом корпусе фары зажглась красная лампочка. Откинув педаль кикстартера, Гнат, как это делала Галатея, выкрутил ручку газа примерно до середины и надавил на рычаг ногой. Мотор чихнул и негодующе взревел. Гнат поспешно убрал газ. Рев немедленно смолк и движок тихонечко, даже как-то ласково, забухтел на холостых. Звук этот успокаивал и вселял уверенность. Теперь рифленая рукоятка селектора режима не пугала, как пару минут назад. Гнат осторожно повернул селектор к пиктограммке с изображением птицы. Но повернул не до конца, а лишь слегка, чтобы не "потерять" машину, почувствовать момент перехода. Но механизм включения режима полета работал иначе. Вместе со щелчком селектора, в машине что-то завибрировало, а в равномерный рокот мотора вплелся еще один звук. Левой рукой Гнат выжал рычаг сцепления и включил передачу — мотоцикл чуть заметно вздрогнул. Затем требовалось плавно отпустить рычаг сцепления, одновременно прибавляя газ и вдобавок тянуть на себя руль. У Галы, с ее практическим опытом, это получалось лихо, а Гнат едва удержался в седле, когда норовистая машина резко взбрыкнула и свечой устремилась в небо. Разбираться, что он там сделал не так, было просто некогда. Пару раз едва не врезавшись в землю и ежесекундно рискуя размазаться о прозрачные колонны, Гнат все же совладал с управлением и сделал вполне приличный круг на малой высоте.

Мотоцикл еще покачивался в воздухе, но слегка, едва заметно. Стало понятно, что освоить полет — не минутное дело. Труднее всего получалось соотносить движения рулем, отклонения собственного тела и уровень тяги мотора. Что-то было здесь от езды на самокате, но некоторые моменты просто-таки "ломали" детский опыт. Ускоряться на повороте, например, грозило падением, а здесь — наоборот. Да и сам руль требовалось не только поворачивать, но и тянуть к себе. Или толкать от себя, если требовали обстоятельства. Мудреная, в общем, механика.

Не с первого захода Гнат приземлился на поляне. Да и не слишком чисто: на повороте ударился задним колесом о колонну, из-за чего едва не врезался в Тимофея. Столкновения удалось избежать буквально чудом.

Приземлившись, Гнат заглушил мотор и слез с мотоцикла. Ноги казались ватными, спина под плащом взмокла, а руки дрожали. И все же в душе теплилось ощущение праздника и какого-то запредельного самодовольства. Аж распирало поведать о своих приключениях кому-нибудь.

Гнат забрался в кабину и пихнул все еще молчащего Топтыгу в бок.

— Видел, как я?

Но медведь не ответил. Он молча повалился на бок, держа лапы перед собой.

— Эй, ты что? — Гнат потрепал медведя по плечу и заглянул ему в глаза, но увидел только черный блеск пластмассы. Рядом сидел не Топтыга — напарник и друг, а просто большая плюшевая игрушка: местами штопанная, пыльная, изрядно потертая.