Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт

И только когда Мария начинает размышлять о том, как ее действия формируют эротический застой, становится очевидно, в чем выражается роль Нико. Она задает ему некоторые из вопросов, которые мы с ней обсуждаем на сессиях: «Что для тебя значит секс?», «Какое отношение к сексу было принято в твоей семье?», «Какие события повлияли на формирование твоей сексуальности?», «Что бы ты больше всего хотел испытать со мной, и чего ты больше всего боишься?» Вопросы рождают беседу, провоцируют и вдохновляют, расставляют акценты на возможностях, а не на проблемах.

Мария узнает, что для Нико секс означает и освобождение, и связь и является безусловным проявлением любви. Когда она говорит «нет», он чувствует, что она его не любит. Нико не особый мастер разговоров. Он выражает заботу иначе: моет посуду, чистит ее обувь, всегда держит в холодильнике запас шоколада. Он находит способ выбраться с Марией из дома по выходным, не тратить много времени на скучные домашние дела и не испытывать вины (что для Марии бывает сложно). Он щедр в проявлении своей привязанности и к Марии, и к дочери. Но все ухаживания и ласки прекращаются, когда дело доходит до секса. Хоть он и любит секс, но прелюдии и игры – не его сильная сторона.

– Он так хочет скорее перейти к собственно сексу, где он уверен в себе, что пропускает всю романтику. Ну, знаете, все эти игры. И мне постоянно кажется, что он меня поторапливает. Вот Нико смотрит телевизор – а через пару минут он уже готов и физически, и эмоционально. А мне надо, чтобы все разворачивалось помедленнее. И так как я стараюсь проявить заботу и не хочу его огорчать, мне приходится быстро настраиваться на секс. И, как правило, я терплю полное фиаско.

Для Нико секс – пьеса в одном акте. Мария предпочитает продолжительное удовольствие и постепенное нарастание желания. Проблема возникает, когда пара полностью фокусируется на цели: половом акте и оргазме – и упускает всю эротику. В такой ситуации Мария пытается убедить себя, что стремление получить удовольствие – слишком эгоистичное, и вообще просто бессовестная жадность. Мария не уверена в себе и не умеет уважать собственные желания, и в сочетании с торопливостью Нико она только утверждается в мысли, что она сама не стоит серьезного внимания. Разумеется, ей бы не пришло в голову переживать, что она долго возбуждается, знай она, что Нико не возражает. Но ее медлительность заставляет Нико нервничать, и он беспокоится, что вообще не справится.

Я советую Марии найти способ освободить себя и Нико от излишней целеустремленности и не фокусироваться на немедленном достижении оргазма. Подобное повышенное внимание к результату убивает весь интерес к процессу.

– Вы помните, что значит просто целоваться и обниматься? – спрашиваю я ее. – Когда вы делали это в последний раз?

– С тех пор прошли годы. А ведь как-то в самом начале отношений мы целый вечер целовались на пляже на Кони-Айленде. Это было удивительно, но больше мы этим не занимались.

– Вот видите.

Между Марией и Нико разворачиваются сложные, построенные на полутонах отношения. Так часто происходит с обращающимися ко мне парами. Никогда дело не исчерпывается лишь одной проблемой или только одним из партнеров. Мария говорит, что хотела бы, чтобы ее соблазняли, но Нико не кажется ей соблазнителем:

– Наши отношения мешают мне заметить его привлекательность. Иногда я смотрю на него, когда он выходит из душа или возвращается домой из спортзала, и думаю: «Надо же, как он хорош». Почему же он кажется мне таким желанным ровно до того момента, как я вспоминаю, что он мой муж?

Я объясняю Марии, что это страх: возможность эмоциональной близости и эротической открытости с одним и тем же человеком нас пугает, особенно когда мы живем с убеждением, что в сексе есть что-то постыдное.

– Какая-то часть вас еще не готова к таким отношениям и не участвует в них. И вы тратите массу сил, чтобы контролировать эту часть. Причем именно физических сил! Неудивительно, что вам хочется спать, а не заниматься любовью.

Как и многие из нас, Мария с возрастом научилась скрывать свои эротические фантазии и мечты. Все сексуальное воспитание строится на идее о том, что удовольствия нужно держать в секрете. Мария вспоминает, как в детстве ее застукали на пике острого эротического удовольствия и какое отвращение было на лице матери: «Прекрати немедленно!» Даже те из нас, кому повезло с родителями и в чьей семье не было принято отрицать, что секс – это приятно, помнят строгие предупреждения: «Только держи это в секрете». И взрослому человеку сложно проявить открыто нечто, что он столько лет учился скрывать.