Размороженная зона

– Коля… – София что-то сказала ему, но Колыма не расслышал. До его слуха уже доносился какой-то звук, очень напоминающий шум приближающегося мотора, и Колыма не мог отвлекаться.

– Наружу! Скорее! – рявкнул он девушке и рванул на себя дверь пилотской кабины. Как ни странно, открылась она легко – при ударе о землю ее почти вышибло, и теперь она держалась на честном слове. Одного взгляда туда, где раньше была кабина, было достаточно, чтобы понять – здесь ловить нечего.

Напарник Сашки неподвижно лежал на полу рядом с пилотским креслом в совершенно неестественной позе, а сам Сашка уткнулся лицом в свои сложные приборы. Голова его была окровавлена. Он тихо стонал, а пальцы на откинутой в сторону руке слегка подергивались. Колыма дернулся к нему, но тут же застыл. Он в своей жизни видел много смертельно раненных и понимал – сейчас перед ним как раз такой случай. Если он попытается вытащить Сашку, то выиграет для него максимум пару часов – ровно столько тот проживет с такой раной без квалифицированной медицинской помощи. И при этом, скорее всего, он погибнет сам – звук приближающегося мотора уже нельзя было ни с чем спутать, а предполагать, что эта машина не имеет ничего общего со сбившими их, было просто смешно. С раненым на плечах он от погони не уйдет.

Колыма колебался не больше секунды. Он был правильным пацаном, но не был ни дураком, ни героем. В таких ситуациях понятия не осуждали тех, кто спасался сам. Все равно умирающего не спасти.

Развернувшись, Колыма выскочил из кабины в салон. София все еще стояла у открытой дверцы люка, придерживаясь за стенку рукой.

– Ты почему здесь? Вылезай! Мотаем, в темпе! – рявкнул Колыма. – Сюда едут, не слышишь, что ли? И не затем, чтобы нас плюшками накормить, поверь моему опыту!

– Коля, гроб… – тихо проговорила София.

– Что – гроб? – Блатной быстро, в два шага пересек салон и оказался у груды вещей, из-под которой вытащил девушку. Ухватив за ручку чемодан с «грузняком», он уже встал, когда сзади прозвучало:

– Гроб с телом дяди… Его надо забрать. Обязательно. Или я никуда не пойду, – говорила девушка по-прежнему тихо, с трудом. Но в ее голосе уже снова звучала привычная твердость. Колыма мгновенно понял – это всерьез. И правда не пойдет. А времени на споры и объяснения нет – мотор уже совсем близко!

– На фиг гроб… – предпринял все же отчаянную попытку блатной. – Пусть остается здесь! Что ему сделается? Берем «грузняк» и валим!

– Без гроба я никуда не пойду, – так же твердо сказала девушка. И тут же молящим голосом совсем тихо прошептала: – Коля, вынеси его! Поверь мне! Так нужно! Я знаю, правда! Ну пожалуйста, поверь!

Если бы у блатного было хоть полминуты на раздумье, он, скорее всего, послал бы Софию туда, куда в таких случаях посылать и положено. Все-таки джентльменство и идиотизм – вещи разные. Но времени не было, и он действовал, повинуясь интуиции, которая приказывала ему поверить девушке и поступить так, как она скажет.

Колыма метнулся в другой конец салона. Гроб был единственным предметом, который, как оказалось, был закреплен достаточно прочно и поэтому не оказался в общей куче вещей. Колыма рванул одну веревку, другую, но крепкие узлы не поддавались. Прохрипев какое-то ругательство, он выхватил финку – глядящая на него София даже не заметила, откуда – и полоснул по веревкам. Гроб поехал вниз по наклонному полу.

– Вылезай! Быстро! – крикнул Колыма, подхватывая гроб.

На этот раз девушка повиновалась и с трудом перебралась через порог.

– Я помогу! – Она попыталась подхватить появившийся из дверцы гроб.

– Справлюсь! – бросил Колыма, высовываясь наружу. – Беги! Быстрее!

В голосе его было что-то такое, что девушка мгновенно поняла: сейчас лучше не спорить. Она развернулась и захромала в сторону росших неподалеку зарослей можжевельника. Двигаться с каждым шагом становилось все больнее. Сначала девушка стонала сквозь крепко стиснутые зубы, потом начала вскрикивать.

– Тихо! Они сейчас появятся! – Колыма, тащивший на себе гроб, нагнал ее. – Прячемся сюда! – И он первым нырнул за куст можжевельника и стоявшие рядом с ним несколько чахлых деревьев. София последовала за ним.

Они успели вовремя – буквально через секунду после этого с противоположной стороны появился петляющий между деревьями вездеход, медленно ползущий к вертолету.

– Хорошо, что лесок здесь есть, хоть и реденький, – пробормотал Колыма не столько Софии, сколько самому себе. – Если бы деревья не объезжали, давно бы уже здесь были…

София снова застонала.

– Тихо! – прошипел Колыма. – Если жить хочешь – терпи! Услышат – замочат.

Девушка кивнула и что было сил сжала губы, давя крик. После пробежки от вертолета боль в левой ноге, и так острая, стала почти нестерпимой. Но сила воли у Софии была. Девушка сумела справиться с собой и не издала ни звука.

Тем временем вездеход подъехал к покореженной вертушке и остановился.

«Ни фига себе! – подумал Колыма, заметив эмблему МЧС на борту вездехода. – Кто же это такие?»