Читаем Размышления полностью

36. Не предаваться всецело власти представлений, а быть по возможности бдительным к их ценности, и даже если они сошли до средних вещей. не воображай, что тут вред – плохая это привычка. Нет, как старик, уходя, забирает у воспитанника юлу, памятуя, что это юла, так и здесь; а не то будешь вопить, как с подмостков: – Человек, да ты не забыл ли, что это такое? – Нет. Но они так об этом усердствуют. – Так значит и тебе стать глупцом? Наконец-то, где бы меня ни прихватило, я стал благополучный человек. Благополучный – значит такой, кто избрал себе благую участь, а благая участь – это благие развороты души, благие устремления, благие деянья.

<p>Шестая книга</p>

1. Естество целого послушно и податливо, а у разума, им управляющего, нет никакой причины творить зло, потому что в нем нет зла, и не творит он зла, и ничто от него вреда не терпит. А ведь по нему все происходит и вершится.

2. Считай безразличным, зябко ли тебе или жарко, если ты делаешь, что подобает; и выспался ли ты при этом или клонится твоя голова, бранят тебя или же славят, умираешь ли ты или занят иным образом, потому что и умирать – житейское дело, а значит и тут достаточно, если справишься с настоящим.

3. Гляди внутрь; пусть в любом деле не ускользнет от тебя ни собственное его качество, ни ценность.

4. Все предметы так скоро превращаются и либо воскурятся, если уж естество едино, либо рассыплются.

5. Управляющий разум знает, по какому расположению и что делает, и с каким веществом.

6. Лучший способ защититься – не уподобляться.

7. Ищи радости и покоя единственно в том, чтобы от общественного деяния переходить к общественному деянию, памятуя о боге.

8. Ведущее это то, что себя же будит, преобразует, делает из себя, что только хочет, да и все, что происходит, заставляет представляться таким, каким само хочет.

9. Все вершится согласно природе целого – а не какой-нибудь другой, окружающей извне или извне окруженной или же отделенной вовне.

10. Либо мешанина, и переплетение, и рассеянье, либо единение, и порядок, и промысл. Положим, первое. Что же я тогда жажду пребывать в этом случайном сцеплении, в каше? О чем же мне тогда и мечтать, как не о том, что вот наконец-то «стану землею». Что ж тут терять невозмутимость – уж придет ко мне рассеянье, что бы я там ни делал. Ну а если другое – чту и стою крепко и смело вверяюсь всеправителю.

11. Если обстоятельства как будто бы вынуждают тебя прийти в смятение, уйди поскорее в себя, не отступая от лада более, чем ты вынужден, потому что ты скорее овладеешь созвучием, постоянно возвращаясь к нему.

12. Если бы у тебя и мать была сразу, и мачеха, ты бы и эту почитал, а все-таки постоянно ходил бы к той. Вот так у тебя теперь придворная жизнь и философия: ходи почаще туда и у той отдыхай, из-за которой ты способен принять эту другую, и она тебя.

13. Как представлять себе насчет подливы или другой пищи такого рода, что это рыбий труп, а то – труп птицы или свиньи; а что Фалернское, опять же, виноградная жижа, а тога, окаймленная пурпуром, – овечьи волосья, вымазанные в крови ракушки; при совокуплении – трение внутренностей и выделение слизи с каким-то содроганием. Вот каковы представления, когда они метят прямо в вещи и проходят их насквозь, чтобы усматривалось, что они такое, – так надо делать и в отношении жизни в целом, и там, где вещи представляются такими уж преубедительными, обнажать и разглядывать их невзрачность и устранять предания, в какие они рядятся. Ибо страшно это нелепое ослепление, и как раз когда кажется тебе, что ты чем-то особенно важным занят, тут-то и оказываешься под сильнейшим обаянием. Вот и смотри, что сказал Кратет о самом Ксено-крате.

14. Большую часть того, чем восхищается толпа, можно свести к совсем общему родовому, к тому, что соединено состоянием или природой – камни, бревна, смоковницы, виноград, маслины. У тех, в ком больше соразмерности, – склонность к тому, что соединено душой, как стада, табуны. Кто поизысканнее – привязаны к тому, что соединено разумной душой, только не всеобщей, а поскольку она что-нибудь умеет или имеет какой-нибудь навык, иначе говоря, к тому, чтобы обладать множеством двуногих. Тот же, кто чтит разумную, всеобщую и гражданственную душу, тот уж на другое не станет смотреть, а прежде всего свою душу бережет в её разумном и общественном состоянии и движении и сродникам своим способствует в том же.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука